— Ну что... вперёд? — Гага говорит.
— Вперёд! — говорю.
Какое-то вдруг ликованье меня охватило! «Всё равно, — думаю, —если даже утонем здесь, всё равно не испугались, плыли сколько могли!»
Плюхнулся я в воду за Гагой, поплыл. Слёзы текут по щекам и одновременно какое-то ликованье!
Плыву с фонариком во рту, и если бы не фонарик, наверно, стал бы кричать что-нибудь!
Долго ещё так плыли. Луч фонарика болтается по сторонам, иногда вдруг голову Гаги осветит, иногда затеряется в темноте.
Вдруг вижу: в луче фонарика чьи-то ноги.
Лёг я на спину в воде, поднял фонарик, стал светить. Вижу, Гага стоит над водой, на каком-то карнизе, рукой за стену держась. Протянул он мне одну руку, я влез. Отдышался, потом только обернулся, во тьму посмотрел, которую мы преодолели...
Да-а-а... А говорил ещё, совсем недавно, что ничего такого нет, что могло бы меня потрясти!
Стали светить фонарём вверх, высоко уходит стена! А вот и потолок, смутно виднеется, в слабом свете. Повёл я свет вдоль него и вижу вдруг тёмный квадрат! Провал! Коридор! Примерно на той высоте, с которой мы спустились сюда. Только не добраться туда никак!
А если обратно поплыть, вряд ли мы из воды до верёвки допрыгнем! Стоим, молчим. Гага вдруг говорит:
— Хочешь конфетку?
— А у тебя разве есть? — я удивился.
— Конечно! — Гага говорит.
Взял я у него карамельку липкую и чувствую вдруг, снова слёзы: так я растрогался от его заботы!
Стали нарочно громко чавкать, чтобы тишину эту нарушить.
— Ну... отдохнул? — неожиданно Гага спрашивает.
— Отдохнул!
— Тогда — вперёд!
Пошёл Гага по карнизу, встал так, чтобы как раз под тем тёмным коридором оказаться, потом достал вдруг из кармана зубило, стал стену крошить. Мягкая штукатурка оказалась, быстро выбил дыру. Под штукатуркой оказались скрещённые тонкие рейки, Гага засунул под них зубило, покачал, они немного отошли от стены, что-то вроде ручки получилось. Потом Гага влез одной ногой мне на плечо, другой — в выдолбленную дыру упёрся и стал другую дыру бить, на полметра выше первой и чуть в стороне — для другой ноги. Потом я его придерживал, и он, уже обеими ногами в дырах стоя, третью дыру пробивал — для руки!
И так и пошли дыры зигзагом вверх! В двух дырах упёрся ногами, в третьей держится рукой, а другой рукою долбит новую дыру, чуть выше. Потом передохнёт немножечко, перелезет выше и новое отверстие рубит!
Гляжу, он уже на половине стены висит!
— Слезай, — говорю, — давай я немного подолблю.
— ...Спасибо! — после долгой паузы отвечает. — Я не устал!
Как высоко уже висит! Только штукатурка сюда долетает, в глаз мне вдруг попала, стала щипать.