Тори я увидел тут же. На полу, прямо посреди зала. Парень лежал лицом вниз, и вокруг его головы уже расплывалась кровавая лужа. Рядом лежали осколки глиняной кружки, которой, судя по всему, ему зарядили по затылку. А над его неподвижным телом как раз склонились двое верзил.
Мелочь сидела неподалеку — затаилась на потолочной балке и даже невидимость снимать не стала, хотя магов в кабаке не было. Но над тем, почему она не вмешалась, когда Тори оглушили, я задуматься не успел — один из верзил занес над пареньком нож, поэтому пришлось срочно выходить из тени. Проще говоря, вынырнуть из Тьмы перед носом у отшатнувшегося мужика и, пнув его по лицу, ровным голосом сообщить:
— Столичное Управление сыска. Всем оставаться на местах.
В кабаке на мгновение повисла безрадостная тишина, в которой было слышно только, как из разбитого носа на пол капают тяжелые алые капли. Мужики, по-моему, даже дышать перестали, вылупившись на меня во все глаза. Пузан за стойкой подавился. Верзила, которому я разбил лицо, сдавленно захрипел, зажав двумя руками свою несчастную носопырку. Но потом медленно поднялся с колен, посмотрел на меня налитыми кровью глазами. После чего промычал что-то нечленораздельное, махнул своим и… вся толпа вдруг в едином порыве ринулась в мою сторону.
Надо сказать, для бандитов это было нетипичное поведение: за нападение на сотрудника УГС им грозила тюрьма, а за убийство — смертная казнь. И они об этом прекрасно знали. Но, видимо, и без того достаточно нагрешили по жизни, если без раздумий схватились за ножи.
Некоторое время после этого мне было не до рассуждений — когда на тебя бросается толпа аж из двадцати шести рыл, становится как то не до жиру. Если бы я был светлым, меня бы там и похоронили, не позволив сотворить ни одного заклинания. Но Тьма дарила своим избранникам немало преимуществ, поэтому, когда на меня с ревом полетела вооруженная толпа, я просто ушел обратно на темную сторону. Через мгновение вынырнул со всем в другом месте, с чувством приложив по темечку удачно подвернувшего громилу. Не дожидаясь, когда он упадет, а его соседи повернутся, снова ушел во Тьму. Через мгновение опять вернулся, по пути сломав кому-то челюсть и заодно сразу обе руки. И так еще двадцать четыре раза, пока наконец на полу не оказались все без исключения посетители, кроме трясущегося за стойкой хозяина, у которого единственного хватило ума не наставлять на меня нож.
Нет, я бы мог, конечно, быть вежливым и пырнуть их по-благородному шпагой. Но во-первых, вежливым я был далеко не со всеми, а шпагу уже лет десять как в руках не держал. Во-вторых, за убийство местных жителей, да еще и на чужой территории, ГУСС меня достал бы потом с объяснительными. Наконец, в третьих, передо мной находились не просто соучастники, но и свидетели. А бездумно расходовать столь ценный материал я посчитал нерациональным.