— Дойл, Дойл, — позвал Холод, — это я, твой Убийственный Холод, а это наша Мерри.
Низкий, глубокий рык раздался по ту сторону комнаты. От этого звука волосы на затылке вставали дыбом, и напрягалось тело, готовое драться или бежать.
— Дойл, ты узнаешь меня? Я твой заместитель, твоя правая рука, твой Холод, ты узнаешь меня? — Холод заговорил тише, спокойнее, мягче.
В ответ снова раздалось глубокое, низкое рычание, и в этот самый момент я поняла, что по ту сторону комнаты находился Дойл. Он просто был в своей животной форме, в форме черной собаки размером с небольшого пони.
— Дойл, — мягко и нерешительно позвала я.
Он снова зарычал.
Холод лишь немного наклонился так, чтобы я коснулась ногами пола, и он смог наконец повернуться лицом к угрозе в виде нашего драгоценного возлюбленного. Холод говорил очень осторожно, словно опасался даже лишком активной мимики.
— Очень медленно отступаем к двери. Когда дойдем до нее, ты аккуратно повернешь ручку и медленно откроешь дверь.
— Без резких движений, — прошептала я.
— Да, — ответил он.
Позади нас начала открываться дверь, и я прошипела:
— Замри.
— В чем дело? — раздался голос Усны.
— Дойл, — прошептала я, зная, что он услышит меня. Мать Усны была зачарована в кошку, отчего ему передалось немало кошачьих особенностей, в том числе трехцветные волосы и кожу и чрезвычайно острый слух, особенно высоких звуков таких, как женские голоса.
— Почему он угрожает вам?
— Тихо. Усна, когда я скажу, открой дверь и вытащи Мерри, — осторожно произнес Холод, подводя нас ближе к приоткрытой двери. Он немного повернулся для более выгодного положения.
— А как же ты? — спросила я.
— Я сразу за тобой, но твоя безопасность важнее.
Не уверена, что разделяла его точку зрения, но если Холод в самом деле собирается сразиться с Дойлом в его форме адской гончей/пуки, не думаю, что мне хватит духу смотреть на это. Почему Дойл преследует нас, почему рычит? Это было похоже на кошмар, и тогда меня осенило.
— Он спит, — сказала я.
— Что? — переспросил Холод, чудовищно медленно подводя нас ближе к двери.
— Дойл спит. Он не проснулся.
Усна по другую сторону двери уточнил:
— Хочешь сказать, он лунатит?
— Да.
— Прежде с ним такого никогда не случалось, — сказал Холод, и это означало, что за столетия их дружбы Дойл никогда не вытворял ничего подобного, так почему сейчас?
— Король поймал меня в ловушку во сне, — напомнила я. Мы были почти у входа. Я мягко коснулась обнаженной спины Холода и немного сдвинулась в сторону так, чтобы Усна смог открыть дверь шире, и мы смогли выбраться.
— Выходи, — прошептал Холод.