— Две другие собаки — сторожевые псы, а на что способен щенок? — спросил Холод.
Щенок довольно вздохнул, и Аластер издал похожий счастливый звук.
— Может быть, каждому мальчишке нужна собака, — ответил Дойл.
— У тебя была собака, когда ты был маленьким? — спросила я.
Он улыбнулся.
— Была.
Я нахмурилась, глядя на него.
— Какой породы?
Он покачал головой.
— Скажем, это был подарок от одной из моих тетушек.
Поскольку обе его тетушки были адскими гончими, не имеющими человеческую форму, я спросила:
— Хочешь сказать, что один из твоих кузенов был твоим щенком?
Он улыбнулся.
— Собака — моя вторая форма, так что можно считать, что это скорее был лучший друг, нежели просто собака.
Я опустила взгляд на нашего сына и «щенка».
— Хочешь сказать, что Аластер будет способен перекидываться?
— Я не знаю, но давай оставим у него щенка и посмотрим. Когда-то это был один из моих символов.
Я понимала, что он говорил о том времени, когда был богом Ноденсом, исцеляющим божеством, в храме которого жили собаки, которые могли зализывать раны и залечивать их, среди прочего.
— Волшебные собаки, я полагала, собакой был ты, но по твоим словам…
— Я был не единственной собакой в моих храмах, — ответил он.
Мы взглянули на нашего сына и на щенка. Ку ши лег на пол перед кроваткой Брилуэн так же, как галли-трот перед люлькой Гвенвифар.
Мои гончие привалились ко мне, и я погладила их шелковистые макушки. Спайк засунул голову в кроватку и обнюхал малыша и щенка, который приоткрыл сонные глаза и лизнул его в нос. Спайк выпрямился и «улыбнулся» нам, вывалив язык, растеряв все свое достоинство и став похожим на большого бестолкового пса, которым мог быть время от времени.
— Спайк одобряет, — заметила я.
— Это правда, — согласился Дойл, улыбнувшись.
— Он твой сын, — удовлетворенно проговорил Холод.
Дойл сжал его руку со словами:
— Наш сын.
Лицо Холода засияло от счастья при этих словах.
— Наш сын, — повторил он.
Я передвинулась так, чтобы обхватить их обоих за пояс и стоять в объятьях с двумя моими мужчинами. В моей жизни были и другие мужчины, и я любила их, но именно от этих двоих пело мое сердце. Будь я достаточно человеком, я могла бы ощутить вину за это, но я не была им, поэтому и не чувствовала себя виноватой, это было лишь правдой моего сердца.
Китто погладил щенка и поцеловал малыша, а затем снова поднял кроватку.
— Сладких снов, маленький принц.
Мы оставили малышей довольно спать вместе со своими новыми защитниками и лучшими друзьями, потому что Дойл был прав: каждому ребенку нужна собака.