— Извинись перед Мерри, — прорычал Джонти.
— Я за правду извиняться не стану.
— Не Мерри превратила тебя в скулящую суку, Талан, ты всегда таким был.
Я заметила, как Джонти отвел назад ногу.
Дойл дал знак, и Гален оттянул меня назад. Я не возражала, если двое Красных Колпаков действительно собираются драться, мне не хотелось бы быть к ним так близко. Шесть метров — минимальная безопасная дистанция. Гален похоже был со мной согласен, потому что он уводил меня в сторону, пока мы не оказались у границы тренировочного круга.
На коленях в центре круга стоял только Айслинг. Раскачиваясь взад-вперед, он закрывал ладонями лицо, ссутулив сверкающие плечи, как будто съежившись от какой-то сильной боли. Он был ранен, серьезно ранен, потому что воины-фейри не показывают свою боль, если только она не так сильна, что ее невозможно стерпеть.
Мы с Галеном рука об руку направились к Айслингу. На траве перед ним сверкали алые брызги крови. Он, должно быть, услышал нас, потому что свернулся, уткнувшись лицом в свои колени.
— Айслинг, насколько серьезно ты ранен? — спросил Гален.
— Не смотри на меня! — вскричал он высоким от страха и боли голосом.
Гален отпустил мою руку и шагнул к другому мужчине.
— Талан не мог испортить твою красоту, Айслинг, он был безоружен. Даже Красный Колпак не может с такой силой ударить сидха, — сказал Гален с тенью насмешки.
Голос Айслинга звучал приглушенно:
— Ты отчасти прав, Гален. Мою красоту он не испортил, но удар был достаточно сильным, чтобы причинить боль.
— Куда тебя ранили, Айслинг? — Гален коснулся обнаженного плеча мужчины.
Айслинг вскрикнул, отползая прочь на коленях и одной руке.
— Не трогай меня! Помоги мне Богиня, не прикасайся к моей коже!
— Настоящая любовь защищает от твоей магии, Айслинг. Дай мне посмотреть на рану, ты меня не зачаруешь.
Айслинг вытянул одну руку позади, словно отражая удар, а другую по-прежнему держал у лица. Я поняла, что он скрывал лицо, и все, что я могла видеть — мудреные косы, стягивающие его золотисто-блондинистые волосы к затылку. Маска, скрывающая его волосы и лицо, исчезла. От самых подошв до макушки я ощутила волнение, близкое к страху. Гален может и уверен, что истинная любовь защищает от силы Айслинга, но он был бессмертным, в отличии от меня. Я знала, что бессмертие сидхов не защищало их от силы Айслинга, но людям ему было запрещено показывать свое лицо, и не важно, влюблены они или нет. У смертных просто нет иммунитета к магии, как у бессмертных.
Гален схватил вытянутую руку Айслинга.
— Позволь мне помочь тебе, — в его голосе была слышна боль, он никогда не мог спокойно смотреть, как кто-то в бедствующем положении отказывался от помощи.