Я вдруг поняла, что он снова и снова бормотал:
— Нет, нет, нет…
Дойл схватил меня и развернул к себе. Он всматривался в мое лицо почти отчаянным взглядом, и что бы он там ни увидел, его это успокоило, потому что он улыбнулся. Мы обняли друг друга и поцеловались. И целовались долго и обстоятельно, пока меня не окутало ощущение солнечного тепла от его тела, словно парфюма, созданного плотью, теплом и любовью.
Поцелуй прервался, и мы отстранились друг от друга с улыбкой.
— Я люблю тебя, моя Мерри.
— И я люблю тебя, мой Мрак.
Его улыбка стала шире, и он скользнул ладонью по моим волосам.
— Позволь нам позаботиться о нашем павшем мужчине.
Я кивнула.
Мы шагнули к Айслингу, так и держась за руки.
— Айслинг, — позвал его Дойл, — ты не зачаровал Мерри.
Тот просто затряс головой, по-прежнему почти полностью скрывая свое лицо за ладонями.
Дойл опустился на колени возле него.
— Я видел твое лицо, когда Талан ударил тебя и сорвал маску, и я тоже не зачарован.
— Ты же видел, что случилось с Мелангеллой, — пробормотал Айслинг из-за щита своих рук.
Дойл коснулся его ладони, и Айслинг отшатнулся прочь, но Дойл снова до него дотронулся.
— Не трогай меня!
Дойл схватил обе руки Айслинга и только крепче сжал, когда тот попытался отстраниться.
— Для меня твоя кожа самая обычная, Айслинг, не прекраснее, чем у других сидхов.
Айслинг лишь качал головой, закрываясь руками и без остановки шепча:
— Нет, нет, нет.
Я опустилась на колени рядом с Дойлом, коснувшись плеча Айслинга. Он попытался отстраниться, но Дойл очень крепко его держал. Если бы он захотел вырваться из хватки Мрака, ему пришлось бы драться.
Я погладила его по плечу так же, как обычно успокаивают друга.
— Все в порядке, Айслинг. Я взглянула тебе в лицо, и это меня не одурманило, клянусь.
— Взгляни на меня, — велел Дойл.
— Нет.
— Айслинг, посмотри на меня.
Он опустил одну руку, только чтобы взглянуть поверх нее на Дойла.
— Ты не причинил мне вреда, Айслинг.
Мужчина закрыл глаза и прошептал:
— Ты не понимаешь.
Дойл прикоснулся ладонью к лицу Айслинга, заставив его полностью сосредоточиться на своих черных глазах.
— Опусти руки, Айслинг, опусти их.
Эти глаза со спиралями широко распахнулись, стали дикими, как у лошади, что вот-вот бросится вскачь, но он позволил медленно убрать свою другую руку от лица. Дойл обхватил его лицо своими большими темными ладонями, всмотревшись прямо в него.
— Тебе не нужно прятаться от нас, друг мой.
Я коснулась его руки, проговорив:
— Тебе больше не нужно скрываться, Айслинг, только не от нас.
Айслинг задрожал, а потом его начало колотить, как будто он замерзал, а не стоял на коленях под палящим солнцем. Одна серебристая слеза скатилась из уголка его глаза, затем другая, и еще, пока слезы не заструились по его лицу. Дойл приподнялся, чтобы поцеловать его в лоб.