— Ты, королева Мередит, — и последний звук моего имени с шипением разошелся по комнате.
— Ждешь, что Таранис спасет тебя, лорд Трансер? — спросила я.
На его лице на миг отчетливо промелькнуло подтверждение, быстро спрятавшись за страхом и последней каплей высокомерия, которую он мог показать.
— Он единственный король, которого я признаю.
— Но, видишь ли, Трансер, тут у нас проблемка.
— У меня нет проблем, ведь я благородный сидх Благого двора, и ни у людей, ни у вас нет власти над мной.
— Вообще-то мы связались с Благим двором, и им наплевать, что мы с тобой делаем. Похоже, всевозможные фракции слишком заняты тем, что отрицают свою просвещенность в твоих действиях.
Он нахмурился.
— О чем ты болтаешь? Все фракции склоняются перед нашим истинным королем.
— Если ты имеешь в виду Тараниса, то он больше не является королем ни Благих, ни кого бы то ни было, — сказала я.
— Ты меня не обманешь своей ложью, — сказал он.
— Таранис был абсолютным правителем своего двора, это правда, и однажды взойдя на престол — это на всю жизнь, а в его случае — навсегда.
— Твои собственные слова доказывают, что ты лжешь, — сказал Трайнер.
— Только по двум причинам можно свергнуть короля Благих, — продолжила я.
Он моргнул, и я могла наблюдать за ходом его мыслей.
— Король является отцом хотя бы одного из твоих отродий, это доказывает, что он не бесплоден.
— Вот же ирония, — сказала я.
Он восстанавливал свое самообладание, пряча страх за придворными манерами, отточенными веками.
— Король Таранис знает, кто ему верен.
Я улыбнулась чуточку шире.
— Возможно, но поскольку он больше не король, его лояльность никак тебе не поможет.
— О чем ты болтаешь, девочка?
Ночные летуны беспрестанно шевелились, и казалось, что потолок и стены дышали и изгибались. Это тревожило даже меня, а ведь они были на моей стороне.
— Ни моим подданным, ни мне ты не нравишься, Tрансер. На твоем месте я бы попыталась с нами сотрудничать.
Он с таким трудом сглотнул, что я это услышала, а затем гораздо мягче спросил:
— Что ты имеешь в виду, говоря, что Таранис больше не король?
— Я же сказала, что правитель Благих может потерять свой престол по двум причинам. Первая — бесплодие, но есть и другая. К ней не прибегали очень давно, но она по-прежнему безотрывно связана с властью Благого двора. Ты помнишь, о чем я? Потому что я помню. Вспомнила, когда Таранис вторгся в мой сон в больнице.
— Он по-прежнему физически совершенен; его рука не деформировалась на самом деле, только во сне. Он сказал, что краем глаза видел, как она искривилась, но больше никто из двора этого не видел, потому что это не было реально.