Игорь только рукой махнул:
— С вами-то я сработался. И с ним справлюсь.
Аурика догадалась, что этот Штольц — новый министр инквизиции, который сейчас устраивается в кресле Дерека Тобби. Почему-то ей снова стало жаль своего работодателя. Кто-то делает карьеру, а кто-то все теряет и пьет по-черному. Это только в книгах джентльмены выпивают один бокал шипучего за всю жизнь. На самом деле все было иначе — на примере собственного отца Аурика успела в этом убедиться.
— Вы бледны, — проговорила она, когда Игорь вышел, унося ларец с артефактами.
Дерек кивнул и разочарованно заглянул в пустой бокал, словно все-таки надеялся обнаружить там спиртное.
— Вы тоже, — сказал он и, чуть ли не извиняясь, объяснился: — Не обращайте внимания, Аурика, это скоро кончится и больше не повторится. Я очень редко пью и не напиваюсь до безобразного состояния.
Должно быть, ему хотелось все забыть. И жену, которую он до сих пор любил, и рухнувшую карьеру, и врагов, что радовались его поражению. Как говорил управляющий их дома, в вине лучше не топить проблемы — они, твари, хорошо плавают. Но Аурика не была уверена, что эту народную мудрость стоит сейчас доносить до Дерека.
— Вы ведь взрослый человек, — сказала она. — Опытный, бывалый. Вы сами знаете, что и как надо делать.
Бывший министр пристально посмотрел на Аурику, и на его лице появилось отдаленное любопытство, словно девушка заинтересовала его больше, чем следовало.
— Вы не собираетесь меня жалеть, — твердо сказал он. — И это правильно. Бывает такая жалость, которая убивает.
В гостиную заглянула служанка. Дерек мрачно посмотрел на нее, и та, ойкнув, скрылась.
— Вас часто жалеют? — спросила Аурика.
Все это было неправильным. Вся ситуация была, как в романе. Ну не могут едва знакомые люди говорить друг с другом настолько откровенно… Впрочем, отчего бы и нет? Тем более они провели ночь под одним одеялом.
Аурика признала, что Дерек невольно располагает к себе. Улыбчивый, несмотря на сердечную боль, доброжелательный и понимающий — с ним хотелось быть искренней и говорить, ничего не скрывая. Возможно, у него тоже были особенные способности.
— Иногда случается, — с нарочитым равнодушием ответил бывший министр. — Но я всегда был уверен, что жалеть стоит тех, кто стал жертвой обстоятельств и ничего не мог изменить, даже если очень хотел и старался. А я не жертва. В том, что со мной произошло, никто, кроме меня, не виноват. Я сам разрушил все, что было мне дорого.
Некоторое время они смотрели друг на друга, и Аурика поняла, что лучше ей сейчас улыбнуться, извиниться и уйти в библиотеку на весь день или лечь спать перед новым ночным дежурством, чтоб лишний раз не попадаться на глаза Дереку. Он был с ней слишком откровенен и, похоже, теперь начинал стыдиться этой откровенности.