Снаружи стояла ночь, но спать меня не тянуло. Нагруженная «ноша» не пригибала моих плеч, она словно распирала изнутри, хотелось опробовать мои таланты без свидетелей, убедиться, что я не обманулся.
Короче, я оседлал своего железного коня и двинул к ближайшему порталу – он стоял среди скал, примерно посередине между Ново-Сталинкой и Герром. Первые дни после вторжения гвардейцы выставляли у него патруль, но потом бросили это дело – «фала-футу» были заблокированы намертво.
Я проехал к самим «воротам», слез с мотоцикла и заглушил его. При свете спичек нашел отпечаток ладони, и…
Портал открылся. С той стороны стоял день, яркий свет бил в лицо, как горячая вода из душа, и я поспешил войти. Тут же вернулся и вкатил на ту сторону мотоцикл. Оглянулся – портал был закрыт.
Я испытал укол страха, но тут же… нет, никаких бесплотных голосов я больше не слышал. Просто у меня всплыло в памяти то, что я наверняка не знал никогда.
Например, что я нахожусь на Деште, третьей планете системы звезды Барнарда, и что, несмотря на пустынные ландшафты, в этом мире биосфера имеется, и весьма агрессивная. Того же длиннонога взять или, скажем, хватуна.
Я осмотрелся и не глядя нащупал «калаш», притороченный к багажнику. В «совковое» время таскать с собой автоматическое оружие было нельзя, да и сейчас им владели исключительно гвардейцы – официально. Но я же был в состоянии войны с «буржуинами»…
Вокруг и впрямь лежала пустыня – рыжие барханы и дюны уходили волнами к горизонту, где в дрожащем мареве расплывались плосковерхие горы. В воздухе реяли «воздушные шарики, бесформенные, как рыбьи пузыри, и такого же сизоватого цвета. Кое-где на песке росли полупрозрачные деревья, без листьев, но со множеством сучковатых веточек, тянувшихся вверх, как у метлы. В иных местах эти «метелки», почти не отбрасывавшие тени, сбивались в целые рощицы, маленькие, но густые. А вот и длинноног…
Он был похож на паука, только его головогрудь была размером с пару арбузов. Ну, если точно передавать форму, то с арбуз и дыню. Зато ноги вытягивались метра на полтора, этаким пучком конечностей.
Длинноног тоже слегка просвечивал на свету – под его стеклянистой оболочкой виднелись жгуты мышц и прочие неприятные физиологические подробности.
Постояв, покачавшись на гребне дюны, бестия двинулась ко мне, очень быстро перебирая ногами, рассеивая песок и оставляя следы елочкой. Как же она быстро перемещалась! Буквально летела!
Облизнув сухие губы, я вскинул автомат и дал короткую очередь. Две пули перебили длинноногу лапы, а третья продырявила тушку. Тварь скатилась по склону дюны на блестящую поверхность солончака, покрытую разноцветными корочками, и в тот же момент напластования солей, песок и пыль взвихрились, пропуская острые жвала, похожие на три огромных клюва с засечками. Это хватун явил себя.