– Понимаю, – вздохнул я. – Но это все-таки Майя. Я бывал здесь трижды. Первый раз попал в реальность, на которую, наверное, какой-то транзитный гуманоид повлиял. А потом я, во второй свой приход, оказался в мире, созданном по моим собственным воспоминаниям. Понимаешь? Мир Майи очень пластичен, и реальность постоянно корректируется, подстраиваясь под каждого нового «проходимца».
– Ты хочешь сказать…
– Сколько лет Николаю Кирилловичу?
– Семьдесят два, кажется. А что?
– Это по его памяти сотворен новый мир, вот эта вот реальность. Конечно, Николаю Кирилловичу вашему не упомнить в подробностях даже один дом на Горького, и я не знаю, откуда майяне – или кто тут всем рулит – берут недостающую инфу. Но главное – это наша память, она – первоисточник.
– Значит, теперь, когда пришли вы, – медленно проговорила Наташа, – все тут скорректируется? И реальность станет другой?
– Честно? Мне бы этого не хотелось. Но я понятия не имею, как тут все работает. Раньше – да, коррекция была, но ведь никто не задерживался в этом мире надолго, а вы тут уже месяц обитаете. Может, и не будет никакой коррекции! Может, эта ваша Сфера только и ждала терпеливого гуманоида, чтобы он сформировал реальность полностью, чтобы, так сказать, «закрепил» ее в пространстве и времени!
– Господи, – махнул рукой Кузьмич, – да гадать можно сколько угодно! А толку? Поживем – увидим. Знаешь, как все может обернуться? А так, что мы, вот только усилим тутошнюю реальность! И никаких тебе коррекций! Вот и все.
– Хорошо бы… – вздохнула Наташка.
Переулками мы добрались до кирпичной пятиэтажки, затерявшейся в глубине дворов, и вошли в подъезд. Женушка моя бывшая сначала постучала в дверь квартиры на первом этаже, а потом толкнула кулачком в дерматин. Дверь и открылась.
– Ромка, ты? – донесся мужской голос из кухни.
– Это я! – слабо откликнулась Наташа. – Николай Кириллович, у нас гости!
Из кухни, вытирая руки о фартук, выглянул Кириллыч…
– Что, Кириллыч, когнитивный диссонанс? – ухмыльнулся я.
Дед охнул и косолапо поковылял ко мне, загодя распахивая руки для объятий.
– Санька!
Побритый, Кириллыч выглядел куда моложе (никогда, кстати, не знал его имени – он не представлялся, а я не лез с вопросами).
В следующую секунду он стиснул меня своими лапами и даже всхлипнул.
– А я все искал, все искал, – причитал старик, – даже к Грабарю на прием напросился, но все, что выведал, – это что ты где-то в ТБ вкалываешь.
– Был такой эпизод в моей трудовой биографии, – ухмыльнулся я, замечая недоумение на лице Наташки. – Я и память себе вернул, представляешь?