– Да ты что?! Здорово!
– А ну давай, рассказывай! – велела мне Наташа.
– Ты его знаешь, что ли? – удивился Николай Кириллович.
– Я его жена, – ответила Тимофеева, и уточнила: – Бывшая.
– Ну, дела! Тогда мне тоже интересно! Рассказывай давай!
– Что, прямо в прихожей? – улыбнулся я.
– Ой, да что это я! – засуетился Кириллыч. – Проходите в комнату!
Мы поскидывали с себя поклажу, разулись и прошли в большую комнату, где наличествовали диван, раскладушка в углу, шкаф, допотопный телевизор, занимавший уголок здоровенного стола, и этажерка с книгами. Как я заметил – сплошь советские романы про разведчиков.
– Слушаем! – сказал Кириллыч, оседлав стул.
Только я воздуху набрал, чтобы начать повествование, как дверь заскрипела, грюкнула, и донесся молодой голос:
– Есть кто дома?
– А все! – заулыбался Николай Кириллович.
– Я только луку купил, – доложил невидимый Ромка, – а колбасу я еще утром принес, в холодильнике лежит…
Переобувшись в шлепанцы, вьюнош явил себя народу. Худой, высокий, нескладный, он походил на отрока-переростка.
– Здрасьте… – сказал он растерянно.
– Привет! – поздоровался я и обратился к Кириллычу:
– Начинать?
– Больше никто уже не придет! – заверил меня тот.
И я начал. Рассказал всю мою историю, поведал обо всей моей жизни. Надо сказать, повесть имела успех – все сидели как зачарованные. Так что я сам встал и сходил на кухню – воды попить. Язык казался сухим, как бумага.
– А вот я всегда чувствовал, что ты человек не простой, – торжественно объявил Николай Кириллович. – Как Гарри Поттер. Жил себе, жил, а потом – раз! – и оказываешься тем, кем был, а не казался.
Я насмешливо фыркнул.
– Кириллыч, посвящение – это не моя личная заслуга, у меня просто к этому генетическая предрасположенность была.
– Ерунду не пори, ладно? – сказал Кузьмич. – А тебе известно, что та установка в святилище цвергов не просто что-то там у тебя в мозгу растормаживает, но и обязательно интересуется мнением народа Манги? Да, мангиан давно уж нет, но цверги-то остались! И вот они-то за тебя дружно проголосовали, все сто процентов! Знаешь, почему?
– Из-за того гнездовья? – проворчал я.
– И из-за него тоже. Ты, вдобавок, никогда не ставил цверга ниже себя, а они это ценят.
– Ну, ладно, ладно, понял я свое величие и святость. Вы мне лучше скажите, что делать будем?
– В смысле? – удивился Кириллыч.
– Саня думает, что реальность прямо зависит от воспоминаний тех, кто проходит сюда через портал, – объяснила ему Наталья. – То, что сейчас творится за окном, взято из твоей памяти. Меня, хоть я и ненамного старше Ромки, в 82-м даже в проекте не было.