— Ты чтой-то это красная какая? — спросила мать.
— На машине ездила, ветром надуло, — весело ответила она.
— Много еще ездить-то?
— Да нет уж, немного.
Евдокия метнула на дочь быстрый колкий взгляд, а у самой кожа на скулах затряслась мелкой дрожью, сквозь зубы вылетали слова:
— Не доездись… гляди, кабы не щеки, а в другом месте ветром не надуло.
Чувство обиды от грубости матери охватило Нику, мгновенно обожгло ее всю. Она успела сделать несколько шагов за перегородку, в свой угол, упала на кровать, закрыла голову подушкой.
В середине мая колхоз управился с посевом пшеницы, ячменя, овса, проса, подсолнечника. На корм скоту посеяли кукурузу и впервые — свеклу. Высадили помидоры из парников в грунт и огурцы, посеяли бахчу — арбузы и дыни. Вспахали приусадебные огороды колхозников.
Не все прошло гладко, были промахи и неурядицы. Особенно неприятное воспоминание осталось у Венкова об одном случае.
Однажды вернувшись с поля, Николай Семенович увидел толпу женщин у правления. Ждали его. Хотя шума-крика не было, но по глазам женщин он понял, что они чем-то возбуждены, смотрят на него сердито.
В правлении сидел усовский бригадир.
— Ну вот и вы! — обрадованно воскликнул он, как только Николай Семенович шагнул через порог. — Бабы готовы растерзать маня.
— За что?
— Да вот они сами скажут.
Следом за Венковым в комнату ввалились женщины.
— В чем дело? — Венков обернулся к женщинам, стоял выжидающе.
— Завсегда у нас так велось, — бойко заговорила молодушка с набеленным против загара лицом. — Как выполнил норму, так бежишь на свой огород.
Бригадир подтвердил: да, так было, но нынче председатель распорядился, чтобы работали полный день.
— Погодите! — Венков поднял руку. — Колхозные овощные плантации не засажены?
— Нет.
— А когда вы работу бросили? С полдня.
Все та же молодушка затараторила:
— Нам надо свои ранние овощи выгонять. В теплицах рассада подошла, пора на грядки высаживать. Глядишь, скоро редиска пойдет, лук. Надергаешь да и на железную дорогу к поезду, а то на пристань к пароходу.
Венков задумался. Женщина смотрит на него вызывающе, чувствуя поддержку людей, потом обращается уже ко всем:
— Ну, дело яснее ясного, и чего тут разговаривать!
На ее слова отзываются сразу несколько человек:
— Всегда так было.
— Без этого нельзя.
— Не проживешь.
Женщина вдруг преобразилась, вскинула на Венкова злые глаза.
— Вам не понять нас: вас должность кормит, а нам с колхоза даже на все пропитание не хватает.
— Ладно, ступайте домой, а мы с бригадиром тут решим, как дальше быть.
Толпа женщин вмиг растаяла.
— Как ветром сдуло. — Венков покачал головой. Потом позвал бригадира в кабинет: — Надо искать выход. Что вы можете предложить? Конечно, привычки… но надо как-то на первое место общее ставить.