Доставалось Тамаре Николаевне. С утра надо собрать помидоры, потом отвезти их на пристань, оставить там трех старушек, вечером привезти их вместе с тарой и выручкой. Но дело шло, хотя и хлопотливое, но доходное.
Не хватало людей на сбор огурцов, и они перерастали, желтели. Венков ворчал: зачем было возиться с огурцами, зачем он подчинился указанию районных организаций? Те говорили о снабжении овощами городов, но ведь знали, что вывозить овощи не на чем и они погибнут. Эта история повторялась из года в год. Немного закупил огурцов и засолил на месте райпотребсоюз для столовой. Но это капля из моря. И решил Венков подождать немного и пустить на огурцы свиней.
А впереди был август. Поспеют яблоки, арбузы, дыни. В плане государственных поставок фрукты не значатся. Куда их девать? Опять на пристань возить? Дать объявление в газете, что на месте продаются фрукты? Будь село близ города — нагрянули бы покупатели, сами набирали бы, колхоз только взвешивай да деньги получай. А сюда кто поедет? Погибнут овощи и фрукты — за это никто не спросит. Другое дело — хлеб: за него строгий ответ. Ради хлеба распахали луга, запретили сеять кормовые травы. На совещании областей Поволжья досталось тем секретарям обкомов, которые разрешили не подчистую выкорчевать травы. И кличка унизительная появилась: «травопольщик». Один секретарь обкома чуть заикнулся в защиту трав, так через несколько дней слетел с этого поста и так уже не поднялся, пребывал на «низовой» работе…
Горькая память Венкова не могла забыть этого долгие годы. Он был убежден, что не надо расширять посевные площади, а повышать их урожайность, верил, что придет время, когда уменьшатся посевы зерна, а урожайность вырастет, что появятся искусственно созданные луга… Но что толку в его думах. Утешался одним: веру его истребить ничто не сможет… и вопреки директивам он тайно посеял кормовую свеклу и немного люцерны…
* * *
В начале сентября колхоз «Россия» выполнил план сдачи зерна государству. Утром привезли районную газету, в которой был напечатан рапорт, подписанный Венковым и Перепелкиным, а в полдень Венкова искали всюду: велено позвонить в райком.
Усталый, похудевший, с прочерневшим лицом, хлябающей походкой прошел Венков из машины в правление. На душе было радостно в ожидании поздравлений из района.
Так и оказалось. Вызывал его Снегирев.
— Хорошо поработали. Поздравляю вас лично и всех колхозников. В число передовых в районе метите.
— Спасибо, Петр Павлович!
— Как дела-то?
— С зерновыми кончаем, Петр Павлович, пшеницу домолачиваем, пошло просо, а там подсолнух убирать надо.