Только сейчас Венков заметил керосиновую лампешку.
— Почему же вам электричество не провели?
— Говорят, столбиков и проволоки на нас не осталось. Мы ведь не ведущие.
— И всех одиноких стариков обидели?
— Всех.
— Безобразие! Мы это дело поправим.
Идя домой, он думал о Матрене, об одинокой старости, которая незаметно и к нему подкатится. И вдруг представилось, как он, одинокий и никому не нужный, живет в покосившейся избе, наподобие Матрениной, и для него не найдется у новых людей каких-нибудь «столбиков»: ведь он будет «не ведущим»…
Поднявшись на крыльцо своей избы, он оглянулся, посмотрел на ночное село как бы заново, будто в первый раз. У правления на столбе ярко светил электрический фонарь, забивал белым светом желтое пятно в Матрениной избенке.
На свиноферме Ника проработала две недели. Когда в книжку ей записали четырнадцать трудодней, она чуть-чуть возгордилась:
— Что ж, неплохо: за год набралось больше шестидесяти трудодней.
Теперь, когда не надо было ходить на ферму, она, управившись с домашними делами, садилась за учебники. Но очень скоро ей казалось, что все она знает, ничего не забыла и подготовку в институт можно отодвинуть поближе к весне.
Последнее время она много занималась своей внешностью. Подолгу смотрелась в зеркало, до красноты накусывала губы, чтобы они были броские, по-разному укладывала волосы. Она и прежде часто меняла прически и слыла в селе щеголихой, но то были обычные девичьи увлечения, скоро менявшиеся, а сейчас ей хотелось стать совсем взрослой, чтобы ничто не напоминало в ней школьницу.
Взрослея внешне, она стала задумываться и над жизнью взрослых. Например, много читала книг о любви, видела любовь в советских и зарубежных кинокартинах. Девушки, ее сверстницы, обсуждали любовь, как самое возвышенное и главное в жизни. В школе учителя не говорили с ними об этом, не было разговоров и на комсомольских собраниях. Главным советчиком были книги и кино. В представлении Ники идеал любви — необыкновенный человек. Кто он, ей все равно. Главное заключалось в том, чтобы он был мужественный, способный во имя любви даже погибнуть. И, конечно, такой герой должен жить не в какой-то Усовке, а где-то в другом месте, где люди иные и все иное. Ей хотелось любить, а любить некого. На усовских парней она и не смотрела: не стоят этого. Появился в селе Алексей Венков. Судя по всему, такой же, как и усовские ребята. Все в нем обыкновенно, нет ничего похожего на героя. Недурен, только и всего.
Занимал ее и такой вопрос: почему про любовь пишут в романах и показывают в кино только до замужества? Любили, поженились — и все. А как потом жили, не разлюбили ли?