Венков, показывая помещения жене, думал о том, что, конечно, хорошо, что клуб открыли, но сколько еще надо сделать! Он договорился с районным начальством, что из первых же пианино, которые привезут в раймаг, одно будет продано колхозу «Россия». Пианино не ахти какие, выпускаемые на только что созданной фабрике в областном городе, но лучших-то нет. Дал он заявку в областной отдел культуры на заведующего клубом. Поговаривают об организации школы по подготовке работников для сельских клубов, но когда-то это будет. А в Усовку такого бы парня, чтобы немного был музыкант, играл бы на том на сем, немного был бы режиссер, чтобы хороший организатор. И чтобы непьющий. Последнее условие непременное… Обещали подыскать. Но когда? Киномеханика будет содержать кинопрокат. Оправдает зарплату и прибыль даст. А кто-то должен топить кочегарку, убирать, мыть полы… А вешалка? Сейчас кто в пальто сидит, кто снял да под себя на скамейку положил… Но всегда так нельзя… Клуб требует работников, которые не пашут и не сеют, а платить им надо. «Вот и снижай себестоимость продукции, — горестно заключил Венков, а через короткое время продолжал эту мысль так: — Но ведь все это: клуб, культурный отдых, развлечения — должно улучшать настроение людей, они должны лучше, успешнее работать… Теоретически так…»
С такими раздумьями сел он в первом ряду на концерт. Хотелось ему домой, посидеть за чаем, побыть вдвоем с женой. Редко видятся они, а тут приехала жена на четыре дня, да и те пролетают все в делах. Конечно, он не будет завсегдатаем клуба, но сегодня, в день открытия, было бы бестактностью не остаться на концерт, неуважением к общей радости.
Занавес распахнулся, собираясь волнистыми складками. На пустую сцену, не имевшую даже задника, вышла Ника. В темном платье, с янтарными бусами, в черных блестящих туфлях на высоких каблуках, она прошла к рампе, прямо держа спину и прижав к бокам оголенные до плеч руки.
— Первый наш концерт готовился наспех. Участники просят извинить, если что не так получится… — Выждав немного и подняв глаза вверх, будто припоминая что-то, она четко и громко объявила: — Современные лирические песни исполнят супруги Михалевы.
На сцену вышли знакомые всему селу учителя. Михалев нес в одной руке стул, а в другой гитару. Усевшись на стул, он коснулся пальцами струн, и послышался говорливый перебор гитары, потом Михалев кивнул жене, и они запели:
Не тревожь ты себя, не тревожь,
Обо мне ничего не загадывай.
И когда по деревне идешь,
На окошко мое не поглядывай.
Голоса у певцов были несильные, но приятные, чувствовалось, что супруги любят петь. Их слушали охотно. Еще они спели «Одинокую гармонь».