— На каком основании? — буркнула я.
— Я так хочу. Ты — моя собственность, и я решаю, что тебе делать.
У меня пар из ушей не пошёл? Нет? А то мне не видно.
— Вот как? — начала возмущаться я, чувствуя, что вот-вот пропущу замечательный шанс промолчать.
— Да так, — продолжал раздаваться ледяной голос во тьме.
— Останови коня, — вдруг бросила нервно.
— Что? Зачем?
— Останови!
Мне ужасно хотелось сделать хоть что-нибудь. Посмотреть в его глаза, заставить его снять эту дурацкую маску безразличного собственника.
Но он не реагировал.
— И не подумаю, — раздался ответ, звенящий сталью.
Всё. Это было последней каплей. Крышечка чайника стала звонко подпрыгивать, а из носика засвистел пар.
Я схватила поводья, вырывая их из прозрачных мглистых рук, и резко натянула на себя. Дейвон встал на дыбы и громко заржал. Я потеряла равновесие, мужчина за моей спиной выругался, удерживая нас обоих на месте. И мы всё же не упали, хотя имели к этому все шансы.
Но мне было наплевать.
— Глупая девчонка! — крикнул Леран, слезая с лошади и тут же обретая плотность.
Медленно проступили тугие мышцы рук, широкая грудная клетка в кожаной жилетке на ремнях, красивые черты лица с плотно стиснутыми челюстями и горящим сиреневым взглядом.
— Самовлюбленный эгоистичный мм… мальчишка! — выкрикнула я в ответ, спрыгивая следом.
— Мальчишка?! — он округлил глаза, и гнев на мгновение сменился ошарашенностью. — Я — мальчишка?!
Я криво улыбнулась.
— Мальчонка. Мальчоночек. Маль…
Договориться не получилось. Он схватил меня в охапку, с силой прижал к себе и, как я не вырвалась, всё же закрыл рот поцелуем.
Всё. Мир закружился, обретая тысячи красок. И все они были красками моего безумия. Тут же тело стало мягким и расслабленным, а из груди почти вырвался стон. Как же это было приятно! И как же мне хотелось, чтобы это никогда не заканчивалось. Никогда…
Но, ведь это невозможно, не так ли? В жизни, которую мне предлагает Леран, у меня не будет даже призрачной надежды обладать им. Я стану одной из его безумно влюблённых рабынь, не думающих более ни о чем, кроме как о благополучии своего хозяина.
И этим поцелуем он просто пытается подавить моё сопротивление. Заглушить волю.
Через силу я оттолкнула мужчину, с удовольствием заметив неприкрытое удивление в аметистах глаз. И, находясь в бессознательном состоянии полуэйфории-полугнева, дала ему пощечину.
— Правила вашего дурацкого мира меня не волнуют. Хватит. Меня. Целовать. Ты прекрасно понимаешь, что это порабощает разум, и делаешь это специально. Потому что знаешь: без твоей наррской магии ни одна рабыня тебя не захочет!