И вдруг над плечом любимой наложницы Лерана мелькнула, набирая плотность, крупная и гибкая фигура белого тигра. Фьёр широко улыбался большим кошачьим ртом, что делало его слишком похожим на человека.
Я умоляюще посмотрела на него, наблюдая, как он с издевкой глядит на довольную наложницу. А в следующий миг мощная тигриная лапа с крупными по-настоящему человеческими мышцами легко дала девушке подзатыльник.
Эрисса споткнулась от неожиданности. Слова песни оборвались, и в тот же миг путы растения ослабли. Я мгновенно освободилась от коварных побегов, вскочив на ноги.
— Что это было? — воскликнула она, гневно оглядываясь и словно не видя белой фигуры зверя совсем рядом с собой. А Фьёр, довольно улыбаясь ей в лицо, высунул язык.
— Она… — тихо проговорила я, и обсидиановый эриний тут же закончил за меня:
— Не видит и не слышит.
— Что ты там бурчишь? — фыркнула девица, складывая руки на груди и гневно моргая длинными ресничками.
— Милый ты мой пучеглазый долгопят, — проговорила я, совершенно приходя в себя и приближаясь к девушке. Наконец-то можно было почесаться! — Неужели у вас в гареме так легко втихаря придушить любую рабыню?
— Как ты меня назвала? — с ужасом переспросила Эрисса, игнорируя вопрос.
— Да-да, пучеглазый долгопят — это про тебя, — кивнула я. — Зверёк такой есть. Очень милый и красивый. У него глаза весят больше, чем мозг.
На смуглом лице наложницы начала проступать яркая краска гнева. Фьёр запрокинул голову и громко захохотал. Совсем по-человечески.
— Если бы ты меня придушила, неужели твой господин тебя не наказал бы? — продолжила я. — И что будет, когда я ему расскажу об этом?
Девушка фыркнула.
— Я не собиралась тебя убивать. И ты — жива. Лайет не станет меня ругать. Я — его любимица.
Неприятно. Это было очень неприятно слышать. Ну, ничего, это только начало.
— А что будет, если я стану его любимицей? — приподняла бровь я, безошибочно угадывая то, что сильнее всего выведет её из колеи.
— Этого никогда не произойдёт! — взвизгнула она, но страх на безупречном лице все же промелькнул.
— А Леран сказал мне, что ты последнее время ему наскучила, — протянула я задумчиво.
— Нет! Ты всё врёшь! — раздалось нервное. — Ты вообще ещё не скоро встретишься с господином. Уж я это обеспечу!
Теперь уже фыркнула я.
— А мой наряд тебе ни о чём не говорит?
Девушка бросила испуганный взгляд на мои белые одежды и ахнула. Мне показалось, что у неё вот-вот пар пойдёт из ушей, а глаза нальются кровью.
Она сжала кулаки, зло выдохнула и молча вышла из оранжереи.
— Не дева — огонь! — сквозь улыбку проговорил Фьёр, стуча мягким хвостом по полу. — Из неё могла бы получиться отличная эриния.