Леран неожиданно вздохнул и закрыл глаза, знакомым жестом потирая переносицу. Я уже заметила, что он всегда делал так, когда поднималась неприятная или беспокоящая его тема. Но, неужели он всё же нервничает из-за меня? И тогда вся эта ледяная маска…
— Потому что, узнай о тебе кто-нибудь другой, и очень скоро ты была бы мертва. Как только всё дошло бы до короля, а это случилось бы невероятно быстро, тебя уничтожили бы, как источник смертоносной заразы.
«Значит, все-таки беспокойство!»
Наверно, на моём лице проскочило нечто, похожее на радость, потому что Леран нахмурился и поспешил добавить:
— А я привык сам решать судьбу своих наложниц!
И тут же сказал, будто размышляя вслух:
— Я — и так опальный лайет. А стал бы ещё и изменником, укрывающим проклятье из пророчества. Мало мне ярлыка отступника!
В этот момент он резко встал с кресла и навис надо мной, схватив за подбородок и смотря прямо в глаза.
— И обо всём этом я догадался бы самый последний! Потому что моя любимая наложница решила скрыть от меня правду!
Шумел Леран — рабыни гнулись. Как бы громко он ни орал, я, естественно, услышала только два слова: «любимая наложница». И желудок подпрыгнул от радости, как будто я проглотила воробушка.
— И что ты теперь будешь делать? — спросила с придыханием.
Леран несколько секунд молчал, не сводя с меня обжигающего взгляда. А затем резко отстранился и сел обратно в кресло.
Дышать тут же стало легче, но при этом я едва сдержалась, чтобы не схватить его за ворот безрукавки и не притянуть обратно.
— Почему ты убежала? — раздался жёсткий голос. — Тебе плохо здесь?
А я отвернулась, тут же вспомнив всё, что предшествовало сцене побега. Щеки окрасились в красный, и это был румянец гнева. Да, раньше бороться с ревностью получалось легче.
— Я для тебя — никто. Рабыня. Ты и этот мир для меня чужие. И здесь меня ничто не держит.
И вместо тысячи ответов я услышала утвердительное:
— Ты видела меня с Эриссой.
— Какая самоуверенность! — воскликнула я, вспыхнув ещё ярче. — Ты хоть понимаешь, что я потеряла всё: свою жизнь, знакомых, свой мир. Но расстроилась, конечно, из-за Эриссы!
И, вопреки моим ожиданиям, на лице мужчины первый раз проскочила тень улыбки.
— Ну, так и есть.
Я возмущенно фыркнула, не давая себе признать, что, вообще-то, он прав. Дома меня никто не ждёт. Работа давно опротивела, да и никогда не была моим призванием. Бойфренд оказался редкостным засранцем. Родне хорошо и без меня. Особенно сестрёнке, якорь ей в попу и клизму с патефонными иголками туда же.
И всё же домой хотелось. К родным стенам, любимому кинотеатру, кафешке, куда я захожу каждые выходные, гипермаркету на соседней улице, где продают такое вкусное мороженое и крабовые палочки. А, что было бы, если бы я зашла туда под руку с Лераном?..