— Ты сам ранен.
— Моя рана — царапина.
— Разные раны бывают, разные царапины, не будем считаться. И вообще давай ближе к делу. Во сколько заходишь?
— В двадцать три ноль-ноль.
— Вот теперь я вижу, ты действительно друг. Схлопочи где-нибудь сапоги, совсем человеком будешь.
— А твои?
— Мои куда-то упрятали. Сюда только попади!..
Слободкин обещал Кузе что-нибудь придумать.
— В крайнем случае рвану без сапог. А еще лучше — сходи к Браге и все честно скажи. Он для благородного дела из-под земли достанет.
Слободкин направился к Браге, хотя мало верил в успех своей миссии.
Узнав, в чем дело, Брага замахал было руками, но когда услышал, что сапоги нужны не кому-нибудь, а опять Кузе, заговорил совсем по-другому:
— Не лежится ему? Ясно! Разве такой улежит, когда рота в бой идет? Ты, например, улежал бы?
— Не улежал уже.
— Ах, хлопцы, хлопцы, ну що мени з вами робыть? А? Цэ вам не каптерка в Песковичах.
Поворчал-поворчал, потом вдруг спрашивает:
— Сорок перший?
— Не помню, товарищ старшина…
— Кто за вас помнить должен? Старшина, конечно. Ну, тогда знай — сорок перший.
Брага посетовал еще немного на трудности обстановки, потом сказал:
— Пошли.
Они отправились, конечно, в каптерку. Это учреждение немедленно возникало там, где появлялся старшина. В лесу ли, в болоте ли, расположились на ночной отдых или дневной привал, уже через десяток минут после остановки старшина занят делами ОВС — обозно-вещевого снабжения. Сначала собирает в одно место все «лишнее» — у кого портянку сверхкомплектную, у кого подковку к сапогу, у кого что. Глядишь, и малая походная каптерка уже начинает работать. Все предвидит, все учтет старшина — и когда ты без сапог останешься, и когда без скатки. Все предусмотрит, на каждый случай припасено у него словцо, которое посолоней, и на каждый случай доброе.
— Чтобы это в последний раз!
Понятно, товарищ старшина.
Сделает какую-то отметку на измусоленном клочке бумаги.
— До Берлина чтоб хватило! Смекаешь?
Откуда он брался тогда, этот Берлин? Только из уст старшины про него и слышали. А все-таки было приятно. Сказанет старшина «Берлин» — и словно перелом в войне наступает. Так и сегодня.
— На, получай для дружка своего, — шепнул он Слободкину, выволакивая из-под куста пару кирзовых.
Сапоги были дрянными, почти совсем разбитыми, и не похоже было на то, что соответствуют они нужному размеру. Но Слободкин был в полном восторге.
— Откуда это, товарищ старшина? Нельзя ли еще?
Брага красноречиво перевел разговор на другую тему:
— В роту-то когда?
— За нами дело не станет.
— За кем это за нами?