Он набрал какой-то номер на своем телефоне, и Лора увидела, как потрясенно изменилось его лицо во время этого короткого разговора. Она уже собиралась уходить, когда услышала, как дежурный заявил, что полицию уже вызвали. Он побелел как мел, отключив телефон, и ей пришлось дважды спросить его, в чем там у них проблема.
Взгляд его потускнел, и он лишь с трудом выговорил, беспомощно моргая глазами:
– Операционная. Наверху, в операционном отделении. Вам нужно подняться туда.
Спешно проходя по коридорам, Бест обгоняла устремившихся к операционному отделению сотрудников больницы. Когда констебль достигла входных дверей, ее остановили и пропустили дальше лишь после того, как она предъявила дежурному полицейское удостоверение.
Врачи и медсестры собрались в длинном коридоре – все в спецодежде и явно потрясенные случившимся. Одна субтильная санитарка азиатской наружности истерически рыдала.
На полу возле какой-то открытой двери растеклась лужица рвоты, и Лора начала осознавать, что произошло нечто очень серьезное.
Мужчина в голубом хирургическом костюме утешал эту азиатку, а рядом с ними стояла другая женщина, похоже, единственная сохранившая еще относительное самообладание.
Сотрудница полиции подошла к ней.
– Меня зовут Лора Бест. Я – констебль уголовного розыска. Вы можете сказать мне, что происходит?
Женщина хотела пожать ей руку, но потом осознала, что на ней хирургические перчатки, и ее рука бессильно повисла.
– Сэнди Бэйли, старшая хирургическая медсестра, – представилась она. – У нас тут очень скверная история. Одна из наших младших медсестер обнаружила труп.
– В той комнате? – уточнила Лора, показывая на открытую дверь рядом с лужей рвоты.
– Да, – кивнув, подтвердила Бэйли, – туда мы отправляем использованные инструменты для стерилизации, а потом забираем чистые наборы. Она испытала жуткое потрясение, войдя туда.
Осознав, что ей, вероятно, предстоит увидеть место преступления, Бест велела Сэнди передать руководству, чтобы никто не покидал отделения и не входил в это помещение до прибытия полиции. Затем спросила, не выдадут ли ей пару целлофановых бахил.
– Мы больше не пользуемся ими, – ответила Бэйли, покачав головой. – Теперь мы все ходим в сменных сабо.
– Прошу вас никого сюда не пускать, – еще раз предупредила медсестру Бест.
Сбросив куртку, она положила ее у стены вместе с сумочкой, подальше от рвотной массы.
Войдя в комнату, констебль сразу оценила ее крохотные размеры, удивившись, что здесь умудряются проводить стерилизацию. Потом осознала, что трупа нигде на полу не видно. Раздраженно поворачиваясь обратно к двери, констебль вдруг заметила нишу в стене. Внутри находилась скорченная женщина – ее колени и бедра были туго привязаны к груди, правая рука прижата к коленям, а лицо скрыто за распущенными темными волосами.