Пациентка в отчаянии обвела взглядом стоявших вокруг людей.
– Никто из вас не верит мне… Вы собираетесь позволить ей безнаказанно сбежать… Тех женщин убила Мэгги Филдинг, а вы думаете, что это я… Она специально все это подстроила. Она мстила мне и всем женщинам, с которыми развлекался ее приятель!
Кэролайн потеряла самообладание и дрожащим от волнения голосом воскликнула:
– А что, Алекс, ты скажешь о Фионе? Ее тоже она убила?
Грег шел по безлюдному коридору в сторону родовспомогательных операционных. Проходя мимо некоторых палат, он слышал постукивание фарфора и предположил, что пациентки там уже пили первый утренний чай.
Ему всегда нравилась больничная атмосфера, и он никогда не испытывал перед больницами того ужаса, что охватывает большинство людей. Его как раз успокаивала мысль о том, что о людях здесь заботятся, лечат их.
В конце коридора инспектор повернул направо и подошел к запертым дверям. Нажав на кнопку переговорного устройства, представился и вошел в открывшуюся дверь. Ему хотелось познакомиться с доктором Филдинг и самому оценить ситуацию.
Как ни абсурдно звучали обвинения Алекс Тейлор, с ними следовало разобраться. Грегу не раз приходилось слышать подобные объяснения, в основном от арестованных людей, которые упорно твердили, что невиновны и что виноват кто-то другой, а бывало, еще и валили всё на слышанные ими голоса и виденных ими призраков. Когда Тёрнеру присвоили звание сержанта уголовного розыска, его послали в дом, где умерла четырнадцатилетняя девочка. Ее тело, залитое собственной кровью, покрывали птичьи перья. А отец девочки сидел в кресле и, поглаживая бледную кожу дочиста ощипанного попугая, объяснил, что перерезал дочери горло по наущению своей любимой птицы.
Сначала Алекс Тейлор говорила всем, что ее похитил некто, выдающий себя за врача, а потом – что тот же самый человек убивал этих женщин. Но прошлой ночью, вернувшись в отделение неотложной помощи после попытки убедить их в том, что ее опять поместили в какую- то операционную, обездвижев с помощью анестезии и проколо́в ей голову скобами, она упорно твердила имя этого другого доктора.
Уж слишком притянутой за уши казалась ее история, чтобы быть правдой.
Медсестра направила Тёрнера к открытой внутренней двери в кабинет, где он и увидел этого гинекоголога за письменным столом, – она читала какие-то записи, прикусив зубами кончик ручки. Темноволосая и очаровательная на вид, доктор Филдинг была, очевидно, занята делами. Когда полицейский представился, она лишь мельком взглянула на него.