– Доктор Тейлор, может, вам это понадобится…
Оглянувшись, Алекс увидела, что Лора Бест держит ее черную сумочку на длинном ремешке. Удивленная такой любезностью, она прошла обратно по кабинету, чтобы взять ее.
– Барменша сказала, что вы забыли сумку. Я подумала, что она вам пригодится.
Алекс пробурчала слова благодарности.
В полном молчании она проследовала через приемный вестибюль к выходу. Натана поблизости не наблюдалось. Тишина сопровождала ее в темноте улиц, но в ушах звучал язвительный голос похитителя из-под хирургической маски. «Что значит “нет”?.. Ведь это простой вопрос».
Прошло почти полтора месяца с той жуткой ночи и одна неделя с вечера последней корпоративной вечеринки. Любая надежда на то, что тот безумец больше не представляет опасности, улетучивалась из сознания Алекс, едва она видела свою машину. Ее ужасало то, что он по-прежнему где-то рядом, а она не в силах ничего доказать. Полицейские сочли надпись на ее машине глупым розыгрышем – дескать, она стала мишенью чьей-то жестокой шутки…
Поднеся бумажный пакет ко рту, Алекс принялась глубоко дышать. Ей надо прекратить вспоминать эту историю, иначе она станет узницей в собственном доме. Но избавиться от воспоминаний было ужасно трудно. Она постоянно изводилась страхами и тревогой. На работе парковалась как можно ближе к входу в свое отделение. Пристально вглядывалась в каждого проходящего мимо мужчину. Дежурные, санитары и врачи, с которыми она общалась, – все стали теперь новыми подозреваемыми. Как и пациенты из мужских палат с легкими недомоганиями. Находясь в их палатах, Алекс внимательно следила за их лицами, но главное, прислушивалась к их голосам. Однако никто не говорил голосом того человека. Да и возможно ли это? Тембр его голоса был искаженным. Пониженным и искаженным. Больше всего тот голос напоминал осипшего после трахеотомии больного, которому вставили голосовой протез. Во время речи голос похитителя звучал механически, поскольку воздух проходил уже не через голосовые связки, а через специальную трубку. И теперь Алекс как одержимая размышляла о том, мог ли издеваться над ней мужчина, перенесший операцию трахеотомии. Может, кто-то винил ее за утрату собственного голоса? Она сходила с ума от всех этих жутко навязчивых размышлений. Тот человек продолжал сводить ее с ума, разрушая жизнь.
Перестал звонить Патрик. Его последнее сообщение трехдневной данности еще хранилось в памяти телефона. Алекс прослушивала его снова и снова, стараясь уловить малейшую фальшь, но его извинения за нанесенную ей обиду звучали искренне. Ему не следовало действовать за ее спиной и разговаривать с Кэролайн. Он поступил неправильно. И крайне сожалел об этом. Однако чувствовал, что не способен сам помочь Алекс, и осознавал, что позволяет ей опускаться. Из-за того, что не может поверить ей. Он сохранял спокойствие вплоть до последних слов, когда голос его дрогнул: «Я люблю тебя, Алекс. И хочу жениться на тебе. Пожалуйста, пожалуйста, позвони мне».