Может, если б она просто обогнула полицейскую машину и прошла по гаражу к лифту, то смогла бы незаметно сбежать в свою квартиру. Могла бы принять ванну, приготовить ужин…
Внезапно Алекс задохнулась от рыданий. Она не заметила ни открывшейся дверцы машины, ни руки, помогавшей ей выйти. Не осознавала, как ее проводили в ее квартиру, накрыли чем-то плечи, и в руках у нее появилась теплая кружка. И лишь когда горячий сладкий чай пролился в горло, она начала осознавать окружающее.
В паре шагов стоял Грег Тёрнер, обратив на нее встревоженный взгляд. Дождь слегка разгладил его волнистые волосы, а плечи кожаной куртки пропитались влагой, и он впервые выглядел не столь отталкивающим.
– Простите за это неприятное ожидание, – сказал инспектор. – Позже я еще поговорю с ними. По-моему, они просто забыли, что оставили вас на заднем сиденье одной из наших машин.
Алекс пробрала дрожь. Ее замерзшие конечности начали отогреваться. В подземном гараже всегда было холодно, и она совершенно закоченела, просидев там несколько часов.
– Мне не удалось спасти ее, – прошептала Алекс. – Мы словно попали в зону военных действий. Кровь хлестала, а я ничем не могла остановить ее…
– Бригада парамедиков сказала, что у нее множественные тяжелые травмы. Не думаю, что в таких обстоятельствах можно было что-то сделать.
– Но я же врач, – крикнула доктор Тейлор, – это моя работа! Я спасаю жизни. Мне следовало сделать больше. Следовало действовать быстрее. Откачать жидкость. Вставить трубку, не позволив ей захлебнуться собственной кровью!
– Я уверен, что вы сделали все возможное, – успокаивающе произнес Грег и добавил: – Необходимо, чтобы вы дали нам полные показания. Чем скорее, тем лучше.
Обхватив руками теплую кружку, Алекс заметила засохшую под ногтями кровь и, начиная постепенно отогреваться и оттаивать, уловила ее металлический запах.
– Могу я сначала принять душ?
Задумчиво помолчав, Тёрнер мягко сказал:
– Конечно. Но нам понадобится вся ваша одежда.
– Я под подозрением, верно? Они считают, что я наехала на нее?
Полицейский покачал головой:
– Таковы правила. На вашей одежде могут обнаружиться улики. Она была уличной проституткой, известной как Обеденная Лили.
Алекс возмущенно взглянула на собеседника.
Тот поднял руки, показывая, что не он дал ей такое прозвище.
– Лилиан Армстронг. Иначе Лили. Свое прозвище она заслужила тем, что работала только днем, пока ее дети учились в школе. Мужем, который присматривал бы за ними по ночам, она так и не обзавелась.
Алекс и сама догадалась, чем занималась эта Лили, но ей не хотелось говорить об этом. За годы работы она сталкивалась с множеством подобных женщин и знала, что у каждой из них имелись свои причины для такой деятельности. Она никогда не осуждала их, когда те появлялись в «неотложке», вместо того чтобы обратиться за мазями и антибиотиками в кожно-венерологический диспансер. И обычно поила их чаем после того, как им подлечивали ушибы и ссадины от избиений, которым они частенько подвергались. Эти женщины жили в больном мире, а ее работа и состояла в том, чтобы лечить боль.