Он скорее был вроде Юлиуса Фучика[32] или Марушки Кудержиковой[33], но это неважно. Это точно был герой. Когда трудно, я всегда о нем вспоминаю и думаю, что должна выстоять, как Будь Жегорт.
С нами на балет начал ходить новый мальчик, у которого тоже странное имя, только не такое красивое. Его зовут Нородом, Нородом Сианук и еще пять слов. У него раскосые глаза, поэтому все его называют китайцем, но он не китаец. Не понимаю, как это может быть, но говорят, что он всамделишный принц. Он носит красивые синие балетки и синие вышитые золотом чулки, я еще никогда не видела таких. В «Золушке», которую мы сейчас репетируем, у него партия принца.
Мы с Лидушкой, это одна девочка, у которой был полиомиелит, танцуем в «Золушке» трубачей. Конечно, я бы тоже хотела когда-нибудь играть какую-нибудь красивую девушку, лучше всего принцессу, но я понимаю, что это не получится. Я даже просила пана Пецку посоветовать мне, как сделать так, чтобы наконец похудеть. Пан Пецка опять только хохотал. А вот пан инженер Рарох сказал, что для похудения очень помогает аппендицит. Он об этом узнал от своей красивой молодой жены, которая раньше совсем не была красивой, потому что тоже была толстая. Но однажды у нее разболелся живот, и ей пришлось сделать операцию. В больнице можно было есть только гаше, так что она не ела ничего и очень хорошо похудела. Только вот как сделать так, чтобы вырезали аппендицит, пан инженер Рарох не знал.
На кружке из-за Рароха опять был праздник. Дело в том, что утром ему позвонили из больницы и сказали, что у его жены родился мальчик. Его назвали Карел, как пана инженера Рароха, но сразу пойти посмотреть на него было нельзя, так что пока просто праздник. Пан Рарох все время что-то празднует, когда я его вижу. Но домой он пошел рано, а поскольку он все время спотыкался, Монике пришлось провожать его. «Карел! – кричал пан Рарох. – Вот это будет парень, не то что я! Ты ему будешь на фиг не нужна! Плевать он будет на тебя! А я еще и прибьюсь к большевикам, чтобы Карелу было хорошо!»
На следующий вечер пан Рарох повесился у себя дома. Утром его пустили в роддом к жене, и, когда ему принесли мальчика, пан Рарох увидел, что Карел чернокожий.
На кружке потом говорили, что пани Рарохова привезла его из Берлина с Международного фестиваля молодежи, но это какая-то глупость. Фестиваль был девять месяцев назад, а Карел, это все знают, родился на прошлой неделе в Ничине.
Мне, конечно, жаль пана Рароха и его Карела тоже, потому что у него не будет папы и еще все будут над ним смеяться. Если подумать, так мне еще повезло, что я только толстая, потому что я спокойно могла бы быть и чернокожей, а с этим уже вообще ничего не поделаешь.