Утром я пришла на кухню, а Пепа уже там сидел и курил. Пепа никогда не курит дома, только изредка вечером, если у нас гости или вечеринка. Вдруг появилась бабушка Даша. Она не была у нас с тех пор, как тетя Марта уезжала за границу. Каченки нигде не было. Я вспомнила, что было вчера, и испугалась. Пепа с бабушкой сказали мне, что Каченка заболела, точнее она ранена, что ей было плохо, но все обязательно будет хорошо и что я умница. Потом не знаю что, потом я снова лежала в постели и опять обо всем забыла. Но мне опять все объяснили.
Каченка пошла в театр самой короткой дорогой, но на доме на углу строительные леса, и, когда подул ветер, на Каченку свалилась балка. Маленькая и несильно. Но Каченка упала с разбитой головой в грязь и осталась там лежать. Какая-то пани, которая как раз смотрела в окно, заметила это, немного подождала, не встанет ли Каченка, а когда она не встала, позвонила в скорую. Каченку отвезли в больницу, она жива, но как-то не совсем. Никому к ней нельзя. Может быть, только после обеда.
Пепа с бабушкой сказали, что все в порядке, что все будет хорошо, и делали всякие вещи, которые им казались смешными. Но я же не Пепичек. Я их люблю, и Пепичека я люблю, и бабушку Милу, и дедушку Франтишека тоже, но если бы у меня умерла Каченка, то я не знаю…
Она не умрет. После обеда Пепу пустили в больницу, и потом он позвонил в Закопы в городской совет, потому что у дедушки с бабушкой нет телефона.
Бабушка Даша испекла штрудель. Она взяла на работе отгулы, чтобы побыть у нас. Она рассказывала нам, что ей разрешили переехать в ту пустую вршовицкую квартиру тети Марты. Она может оставить дядю Криштофа с тетей Яной на Виноградах и наконец-то жить одна. Только теперь она не знает, хочется ли ей этого. Я понимаю, мне бы тоже не захотелось никуда переезжать из того красивого розового дома.
Ночью мне приснилось, что я хожу по театру и ищу Каченку. Я хожу из гримерки в гримерку, смотрю в бутафорской, в костюмерной и в раздевалке, заглядываю во все туалеты и не пропускаю ни одного коридора. Нигде никого, всюду темно. Потом я замечаю, что светится надпись «Тихо! Идет репетиция!». Действительно, на сцене горит свет. Я прохожу через кулисы и вижу пана Дусила в превосходном костюме. Зал пуст, но пан Дусил декламирует: «Кто растрепал Ваши темные волосы?» Я подхожу к нему и спрашиваю, не видел ли он Каченку.
– Приветствую, мадемуазель! – говорит он. – Я тоже ее жду. Я по ней уже соскучился.
– Нет, пан Дусил, – говорю я, – нет. Каченка не умрет, вы не можете так со мной поступить.