В театре однажды шел спектакль, назывался «Позор Америке» или как-то так, и Пепа с Каченкой играли в нем каких-то нехороших американских людей. Им это совсем не нравилось и мне тоже. Гораздо лучше были «Олдржих и Божена», где Пепа играл убийцу и я его очень боялась. Но тогда я была еще маленькая, а Пепа еще был паном Брдёхом, который просто иногда у нас бывал.
«Олдржиха и Божену» написал известный писатель Франтишек Грубин[5], который «Цыпленок и поле», и Каченка сказала, что он написал это против русских. Как, например, «Яна Гуса», которого тоже поставили против них, но его написал не Франтишек Грубин, а Йозеф Каэтан Тыл, который еще написал чехословацкий социалистический гимн. Франтишек Грубин уже прошлой осенью умер и висел у нас на стенде. А сейчас у нас на одном ВОСР[6], а на другом – Рождество.
Вчера на День святого Микулаша[7] в театре было представление для детей из театра, но никакого Микулаша там не было, а только пан Дусил и Андреа Кроупова, и они делали вид, что они Дед Мороз и Снегурочка, и подарили нам наборы конфет. Настоящие Микулаш с чертом приходили к нам домой, и я очень волновалась, как все закончится, потому что Микулаш знал, что я говорила Пепичеку, что он в аду, и про Пепичека он тоже все знал. Черт ужасно рычал, и Микулашу пришлось постараться, чтобы он не укусил нас или не забрал действительно в ад. Нам надо было читать стихи и петь, и Пепичек плакал, а мне было страшно. Наконец мы пообещали им все, что они хотели, и они оставили нас в покое и подарили подарки. Тогда мне стало легче. Но все равно это было замечательно, и Микулаш так сильно пах, немного как театр, но главное, от него шел святой запах приключений.
Теперь придет только Ежишек, и нам уже ничего не грозит. Перед тем как отправиться в Закопы, мы с дедушкой Франтишеком пойдем на Святую Гору смотреть рождественский вертеп, и еще мне нужно сильно помолиться, чтобы с пластилином все хорошо закончилось и чтобы все были всегда живы. Может, еще попросить Ежишека, чтобы меня звали не Фрайштайновой, а Соучковой? Брдёховой я быть не хочу, потому что тогда меня будут дразнить «Брдёхова-Пердёхова», а это уж совсем.
3. Как князь Пржемысл с Гусаком были в туалете в Чаславе
Ну вот! Ежишека, кажется, не существует! Я получила в подарок пластилин, карандаши и фломастеры, но только опять маленькие, куклу, сказку «Кот Микеш» и другие книги и какую-то одежду, которая мне совсем не интересна. Пластилин этот я видела глубоко в кладовке, когда хотела взять один или в худшем случае два ванильных рогалика. За это и наказана.