А с родителями Вы имели связь?
Да, и когда меня выписали из госпиталя я получил месячный отпуск по ранению. Мне некуда было ехать и я отправился к родителям на Волховский фронт. Мы переписывались и «мимо зоркого ока» военной цензуры отец написал, где находится их госпиталь. Мол, «…встретил нашего общего знакомого Петрова там, где снимали фильм про Груню Курнакову…» Этот фильм «Соловей-соловушка, или Груня Курнакова» был о «Прохоровской мануфактуре», что в поселке Боровичи. Так я сразу и поехал на Волховский фронт, где нашел Харьковский Полевой передвижной госпиталь — ППГ. Там служили родители. Целый месяц провел с родными, и, когда пришло время проходить медицинскую комиссию, чтобы не было различных разговоров и кривотолков, я поехал на комиссию в Санитарное Управление фронта.
Мог бы получить «ограниченную годность», но подумал, что станут говорить «пристроился по блату». Ну я и сам не навоевался еще тогда вдоволь. Пришел на комиссию: — «Как себя чувствуете?» — «Хорошо». — «На что жалуетесь?» — «Жалоб нет».
И меня сразу отправили на Ленинградский фронт.
Весной 1945 года я совершенно неожиданно во второй раз встретился с родителями. Наш 233-й танковый полк понес большие потери и нас оставили на пополнение и доукомплектование под городом Дейтч-Айлау. Танки должны были поступить на станцию Яблоново, куда железнодорожники подводили новую колею. Меня послали на станцию, чтобы выяснить срок прибытия эшелона с техникой у коменданта. Я все уточнил и вижу стоящий на путях эшелон с красными крестами на теплушках, а вдоль состава — молоденьких девушек в военной форме.
Не мог я, а мне исполнилось 21, пройти спокойно мимо такого «цветника».
Подошел к девушкам, познакомился и завязался оживленный «треп». И выяснилось, что все девушки прибыли в Пруссию вместе с госпиталем, в котором начмедом служит подполковник Сокольский. Словом, когда я, в сопровождении ликующего «эскорта», ввалился в теплушку с госпитальным начальством, то у папы с мамой, в прямом смысле этого слова, «глаза полезли на лоб» от удивления!
Что произошло с Вами по прибытии на Ленфронт?
Явился в штаб артиллерии фронта, где в отделе кадров, просмотрев мое личное дело, сказали — «Да вы у нас почти готовый летчик! Вот вы то нам и нужны. Авиационную пушку знаете? У нас в учебном полку на Т-60 такие пушки, нужен инструктор».
На две недели меня отправили в учебный танковый полк. Так в моем личном деле появилась запись «танковый техник», а уже 1.1.1944 я получил направление на должность командира батареи самоходных установок СУ-76 в 1902-й САП. Им командовал подполковник Николай Грдзенишвили — очень хороший и порядочный человек. Ему было тогда лет сорок, невысокий грузин, плотного телосложения.