Когда стемнело, Том взял машину и поехал в больницу. Ехать было не близко, больница находилась почти за городом.
Шеппард доехал до больницы и несколько раз объехал вокруг неё с выключенными фарами. Он не хотел, чтобы его заметили, но в то же время ему нужно было посмотреть, не ошивается ли кто-нибудь рядом. Он ведь не хотел, чтобы его застали врасплох, даже если это будут обычные подростки, решившие получить острых ощущений.
Больницу окружал густой лес, и, несмотря на наличие дорог, в темноте в нём было очень легко заблудиться. Только безумец или отчаянный человек мог пойти на такое. Убедившись в том, что в округе никого нет, Том оставил машину под деревьями, чтобы её никто не заметил, и, взяв с собой всё необходимое, направился к входу.
Окна психиатрической больницы сопровождали его голодным взглядом стеклянных глаз.
Как он и предполагал, на дверях висел тяжёлый крепкий замок.
Хорошо, что я взял с собой болторез.
Повозившись немного, он избавился от замка и, освещая себе путь несуразно большим фонарём, который ему дал капитан, вошёл в здание. Внутри больница пострадала намного больше, чем снаружи. Лестница на второй этаж была уничтожена, везде валялись обломки и обгоревшие останки вещей, ранее принадлежавших пациентам и персоналу.
В воздухе ощущалось присутствие чего-то совсем не доброго, и Том ощутил это, как только переступил порог старого здания.
Рядом с разрушенной лестницей стояла покинутая всеми стойка администрации. На стене за ней висела облупившаяся со временем, некогда позолоченная надпись: «Добро пожаловать в Гэркхэм. Мы всегда рады помочь!»
Теперь они уже никому не смогут помочь. И я начинаю сомневаться, что вообще когда-нибудь могли…
Том вытащил из пальто карту и посветил на неё фонарём. Согласно плану здания, кабинет Холтэда находился на втором этаже.
Лестница была единственным путём наверх, но пройти по ней было совершенно невозможно. Она состояла из двух пролётов и изгибалась вдоль стены под прямым углом. Второй пролёт оказался единственной уцелевшей частью лестницы и находился прямо над административной стойкой.
Поправив висящую за спиной сумку, из которой торчала арматура, и прицепив фонарь на пояс, Том забрался на стойку и, оттолкнувшись от неё, прыгнул на уцелевший лестничный пролёт. Он ухватился за хлипкие перила, и те жалобно скрипнули под его весом. Резкий рывок в тот момент, когда его пальцы сомкнулись на балясинах, напомнил ему о том, что его плечо зажило ещё не до конца. С его губ слетел тихий стон, глухим эхом отразившийся от стен старого здания.