— Я… я забыла. Но какое это имеет значение?
— Ты забыла? Как ты могла забыть? Ты же говорила с ней, не так ли? Даже сказала, что меня нет.
— Какое это имеет значение, — нетерпеливо повторила Ева. — Должна же я была что-то ответить. А теперь убирайся и оставь меня в покое!
— Неужели ты настолько тупа, что не понимаешь, чем это может грозить? — удивился я, стараясь говорить спокойно. — Наверняка этот телефонный звонок слышал Блэкстоун, да и Харгис имеет уши.
— Думаю, они слышали, но и что с того? Тебе нужен предлог, чтобы преследовать меня? Ничего не получится!
— Ты уверена, что Харгис слышал этот звонок? Что он делал, когда зазвонил телефон?
Ева пристально посмотрела на меня.
— Я как раз сказала Блэкстоуну, что ты не заставишь его долго ждать. Когда зазвонил телефон, я как раз возвращалась в кабинет. Хорошо, что он не затрезвонил минутой раньше. Это смазало бы эффект твоего обращения к Блэкстоуну.
— Покинул ли гостиную Харгис к этому моменту?
Женщина задумалась, потом покачала головой.
— Он как раз уходил, но еще не ушел.
— Итак, он мог слышать звонок, ведь дверь кабинета была открыта. Мог уловить и твой ответ насчет моего отсутствия.
— Думаю, что да. Но какое это имеет значение? Они же видели, что ты есть. Почему ты поднимаешь вокруг этого случая такой шум? Кроме того, магнитофон не мог записать телефонный звонок: ты же не записывал письма, а я проигрывала их.
— Неужели в твоей голове совершенно нет мозгов? Все звуки, раздававшиеся в кабинете, должны быть зафиксированы на магнитной ленте: и моя диктовка, и телефонный звонок, и твой ответ звонившему. Когда Леггит узнает, что был звонок, и, в очередной раз прослушав запись, не обнаружит на ней записанного звонка и твоего ответа, он сразу все поймет. Он прокручивал ее уже десятки раз, пытаясь отыскать, на чем можно нас поймать. Он знает наизусть каждую интонацию. И если теперь Блэкстоун или Харгис упомянут, что слышали телефонный звонок во время диктовки, лейтенант тут же раскусит, что с диктовкой писем все было подстроено на воспроизведении, а не на живой записи, что звучал только мой голос, а меня в кабинете не было. Ты что, ничего не понимаешь? Нашего алиби больше не существует! Мы попались!
Мне показалось, что Ева сейчас упадет в обморок, и я подхватил ее. Она на мгновение прислонилась ко мне, затем с силой оттолкнула.
— Не прикасайся ко мне! — Неверными шагами она подошла к кровати и села. — Он может и не узнать.
— И ты на это рассчитываешь? Собираешься и дальше жить в ожидании, каждый день гадая: узнает, не узнает. Я-то его отлично изучил. Кто-кто, а Леггит докопается до всего. Он прямо сказал, что в нашем алиби есть какой-то изъян, и оказался прав. Почему ты не поставила меня в известность сразу, что был телефонный звонок?