Но Вестал было отнюдь не до смеха. Она взяла меня за руки и осторожно сжала мои пальцы, вкладывая в это пожатие такую нежность, что мне стало не по себе.
— Я ждала таких слов. И не скрою, как они меня радуют. Ведь я действительно нужна вам, не так ли?
— Не будем говорить об этом, Вестал.
Она, конечно же, не согласилась со мной и, готовая ради меня на все, неожиданно заявила, несколько испугав меня таким поворотом дела:
— Я не позволю, чтоб мои деньга разрушили наше счастье. Я придумаю выход. Приходи завтра. Я обо всем позабочусь.
Меня вполне устраивало, что Вестал в мою пользу истолковала мои колебания и бралась сама решить проблему наших отношений. Правда, я надеялся, что в желании заполучить меня мисс не переборщит в старании и не раздаст мешавших ее любви денег нищим или не избавится от них иным способом.
— Хорошо. Я приду завтра, — согласился я, изображая покорность влюбленного. — Приду, потому что не могу без тебя. Но забудем то, о чем мы сегодня говорили, тогда нам никто не помешает, по крайней мере, остаться друзьями.
Знаменитый комик со сцены тоже произносил эти слова.
— Предоставь это мне, Чэд, — сказала она, наклоняясь ко мне. — Поцелуй меня, дорогой.
И я выполнил ее просьбу с той же натяжкой, что и в первый раз.
На следующий день после полудня я узнал, как решена моя судьба.
Вестал не любила полагаться на волю случая. Когда я появился у нее, все было готово: как говорят, разложено по полочкам и пронумеровано.
Не могу утверждать, что добился полного успеха и получил все, о чем мечтал. Но в тот момент я не мог показать, что надеялся на большее, дабы не возбуждать подозрений. Если бы не моя навязчивая идея ощутить весомость семидесяти миллионов, я мог бы поздравить себя с тем, что немалого достиг. Но полного удовлетворения я все же не испытал и, возвращаясь домой, терзал себя мыслями, что не совсем правильно разыграл партию.
Растянувшись на кровати, я принялся тщательно все обдумывать.
Не подлежало сомнению, что мисс Шелли искренне стремится выйти за меня замуж. Учитывая ее патологическую жадность, предложение, сделанное мне, было из ряда вон выходящим. И если бы не призрак семидесяти миллионов, я должен был бы испытывать к Вестал самую искреннюю благодарность за ее щедрость в устройстве моих финансовых дел.
Она передала в мое полное владение ту четверть миллиона, которой я оперировал, покупая и продавая акции тех или иных компаний. При этом тонко заметила, что если я не захочу принять эти деньги в подарок, то могу рассматривать их как взятые в долг.
Чтобы моя совесть была спокойна (это слова Вестал, не мои), я должен буду платить из этой суммы обычный банковский процент, но вся прибыль, которую я сумею получить из оборота этих денег, целиком пойдет мне.