Едва мы очутились дома, я оставил Вестал, которая тут же принялась просматривать огромную гору корреспонденции, накопившейся за время отсутствия, и прошел в свой кабинет. Оттуда я позвонил Блэкстоуну. Полученные от него новости успокоили меня. За это время он провернул несколько удачных сделок. Мы договорились пообедать с ним на следующий день.
Едва я повесил трубку, вошла Вестал.
— Чэд, дорогой, меня приглашают на открытие лекционного зала Шелли в моей старой школе. Церемония назначена на послезавтра. Отец завещал деньги на постройку этого зала. Сейчас он построен. Я хочу, чтобы и ты поехал со мной.
— Ради Бога! — воскликнул я. — Ты же знаешь, что подобные мероприятия нагоняют на меня тоску. Неужели нельзя обойтись без меня?
— Но я буду отсутствовать целых три дня, Чэд, — объявила Вестал, садясь на ручку моего кресла. — Ты же не захочешь отпустить меня на столь долгий срок?
Мое сердце едва не остановилось, когда до меня дошел смысл сказанного. Три дня! Две совершенно безопасные ночи наедине с Евой!
А вдруг Вестал заберет секретаршу с собой? Это было вполне вероятно.
— И где находится эта твоя школа? — спросил я нарочито равнодушным тоном.
— В Сан-Франциско. Я могла бы обернуться быстрее, разумеется, но дело в том, что на следующий день намечен какой-то спортивный праздник и меня попросили вручить призы.
— За это время накопилась масса работы, — подхалимничал я, поглаживая ее по руке. — Конечно, если ты будешь настаивать… Но, надеюсь, ты извинишь меня, что я хочу остаться.
— Не понимаю, — сетовала Вестал искренне и не скрывая сожаления. — Я так надеялась, что ты услышишь мое выступление. Что же, тогда я возьму с собой Еву, чтобы мне было веселее.
У меня возникло острое желание ударить эту женщину, которая считалась моей женой.
Но она не смогла взять с собой секретаршу.
В последний момент Ева вдруг почувствовала себя больной, ее мучила сильная головная боль, и она выглядела совсем разбитой.
— Как это не вовремя! — возмущенно вскинулась Вестал, узнав об этом. — Могла бы подумать и обо мне. С ее стороны это просто неприлично.
— Ты можешь взять горничную, — посоветовал я, стараясь всем видом выразить свое сочувствие. — Ева ведь не виновата в том, что заболела.
— Мне уже и ехать не хочется, — раздраженно заявила Вестал. — Ну хорошо, ничего не поделаешь, придется взять с собой Марианну. Она, конечно, полная идиотка, но как-нибудь перебьюсь.
Весь день миссис Винтерс просидела над текстом выступления. Несколько раз переделав его, наконец, записала и на магнитофон. Здесь я должен отметить — и это очень важно для дальнейшего повествования, — что Вестал была буквально помешана на магнитофонах. Один стоял у нас в гостиной, другой она мне подарила, чтобы я использовал для своего обучения.