Война (Гордон-Off) - страница 171

И я начала с подсказками Николая докладывать. Прежде всего отметила отменное выполнение практически всеми участниками предварительного плана как по задачам, так и по времени, что позволило операции пройти как по писаному. Особенно отметила действия миноносцев, как обеспечивавших высадку первой волны десанта. Так и атаковавших японские канонерки, почти в полной темноте не потерялись, нашли цель, чётко на неё вышли и поразили первым залпом. К сожалению, не обошлось без потерь, но благодаря взаимовыручке, экипаж был снят с тонущего корабля, погибли только два матроса. Ещё отметила действия сухопутных сил, особенно первой волны десанта на острове Кхас-Ян-Тау, практически без единого выстрела в темноте взяли целыми обе батареи, практически не понесли потерь, словом, молодцы как солдаты с казаками, так и миноносники. Хорошо и грамотно отработали все блокирующие группы. Накладка произошла в том, что сил для блокирования было мало, а направлений много, и получилось, что на группу из четырёх контрминоносцев вышли на прорыв все вырвавшиеся из базы японские минные силы, в количестве восьми миноносцев и одного истребителя. Но даже в этой ситуации наши блокирующие силы продемонстрировали отменное умение и выучку, уничтожили четыре из прорывавшихся миноносцев. К сожалению, в темноте требовать бóльшего просто нельзя, уже сделанное достойно похвалы. А три другие блокирующие группы, с противником в боевое соприкосновение не вступили, но в этом нет их вины. Поэтому считаю, что экипажи всех участвовавших в операции кораблей следует наградить и отметить. По "Новику" считаю, что награждать не нужно, выполнили свою рутинную работу, без особенного риска, так за что награждать? Так цена орденов принизится, я считаю.

Макаров аж заёрзал после последней фразы:

— Василий Васильевич, ты видел, что нам сей Георгиевский кавалер заявляет?! Просто и без риска они работу выполнили! Сейчас я тебе расскажу, а ты пока посмотри на этого корсара. Вчера тут Лощинский в превосходных степенях слов найти не мог, когда рассказывал, как вы напролом через минные поля в кромешной темноте в гавань входили, как открыли огонь пушки с осветительными фейерверками, и почти одновременно с ними все орудия главного калибра, и что за пятнадцать-двадцать минут грамотным и выходящем за понимание точным артиллерийским огнём было потоплено около двадцати миноносцев и истребителей на рейде, а крейсер в это время находясь под ответным огнём миноносных сил и канонерок, совершил манёвр и вышел в торпедную атаку, пустил всего две торпеды и ими потопил два японских минных транспорта, после чего старший офицер чуть не извиняясь доложил, что восемь миноносцев и один истребитель удрать успели, а сей командир подошёл к Лощинскому и поинтересовался, дескать, канонерки ему топить или миноносникам как планировали оставить? Лощинский сказал, что такой растерянности как испытал от этого вопроса не испытывал даже когда своей будущей жене предложение делал, и пролепетал что-то типа "Может по плану лучше…". На что сей офицер, чуть не зевая, под огнём главного калибра двух канонерок, приказал следовать к оставленному каравану и снова по минному полю вышел к оставленным кораблям. Там предложил подождать до рассвета, а как развиднелось, повёл караван ни разу не подправив курс, прямо к причалам японской базы, а его команда при этом успевала фарватер обвеховывать, при этом совершенно непонятно как и в какой момент он решил, что надо вешки ставить и когда надо прекратить, но все команды без сомнений и метаний, а сам тем временем приказал открыть огонь, не повреждая причалов, и его артиллеристы открыли такой огонь, что весь берег в дыму и разрывах утонул, десантники потом сказали, что первых японцев только в километре от берега встретили, да и те особенно сопротивляться не спешили. А через час, лениво поглядев на пленных, откланялся и ушёл спать к себе на корабль. И вообще, Лощинский задал вопрос, а не издевается ли над всеми господин Эссен, что легко мог сам без чьей-либо помощи расправиться со всей японской базой, а взял, чтобы поделиться славой, которой ему уже девать некуда! Что на это скажете, Николай Оттович?!