Мое тело скользит по полированному паркету, и меня останавливает только стена.
– Мне следовало это сделать, как только ты родился. – Он снова нажимает на курок. Паркет у моих ног разлетается тысячами щепок. Будь отец опытным стрелком, да и пистолет поновее, меня бы уже размазало по стенке.
– Доктор Уэллс? – раздается за дверью голос Ву.
Я пользуюсь моментом и бросаюсь к двери. Отец не колеблется. Он должен меня прикончить. Отныне я слишком опасен. Я слишком много знаю.
Он стреляет.
Стекло двери осыпается, и передо мной маячит съежившаяся фигурка Ву. Я выпрыгиваю в разбитый проем и бегу без оглядки.
Ву стоит столбом посреди коридора, парализованная запрограммированным страхом. Я проскакиваю сквозь нее, хотя она не более чем воздух, разрушая светящийся силуэт, и мчусь по коридору так быстро, как только позволяют тяжелые ботинки. Я не останавливаюсь посмотреть, куда попадает следующая пуля, но душ из щепок и стружек подсказывает, что она пробила стену справа от меня.
Я чувствую гладкий бетон под ногами, когда приземляюсь после прыжка через стальной стол. Красные огни чередуются с кромешной тьмой.
Красный.
Черный.
Красный.
Черный.
Кетч.
Его бойцы высыпают из лифта, с оружием наизготовку.
– Арестуйте его! – кричит отец, выныривая из-за угла, уже почему-то без пистолета. – Он предатель и обманщик, ему нельзя доверять. Считайте, что он представляет собой угрозу безопасности Евы. У вас есть мой приказ арестовать его любой ценой.
Я смотрю Кетчу в глаза. Он в замешательстве.
– Брэм, – говорит он. – Давайте все успокоимся, хорошо?
Может, я и знаю этих парней, но мой отец – их хозяин. Отныне им нельзя доверять. Я не уверен, что они обойдутся со мной по-джентльменски. У них еще не открылись глаза на происходящее. Они все такие же слуги обмана. Это то, чему они обучены.
– Ты не должен этого делать, Кетч, – говорю я, обводя взглядом пятерку бойцов службы безопасности, которые группируются для захвата. – Не доверяйте ему, парни. Мы все здесь обмануты.
– Ему промыли мозги. Не слушайте, что он говорит. Арестуйте его немедленно, – требует отец, прячась за стальным столом.
– Ты знаешь, что такое приказ, Брэм. – Крутц, второй в команде, приближается ко мне. – Возьми меня за руку, и у нас не будет проблем.
Он протягивает мне руку в перчатке, широко растопыривая пальцы. Их кончики светятся голубым и испускают мягкий пар, похожий на дымку. Перчатка Умиротворения: она призвана ввергнуть в состояние душевного покоя любого, кто подаст руку ее носителю. Само это действие символизирует подчинение, уступку, когда все варианты исчерпаны и некуда бежать.