– Добрый вечер, Чабс. – Новый голос приветствует Толстяка изнутри теперь уже открытого подводного железного аппарата. Чабс.[7] Я почти угадал.
– У нас сегодня лишний пассажир, – говорит Чабс, подталкивая меня к батискафу.
– Пригни голову. – Тот, кому принадлежит этот голос, определенно нравится мне больше, чем Чабс.
Я пригибаюсь и, отталкиваясь от каменной ступеньки, ныряю в шар. Тут же меня подхватывает чья-то рука и ведет внутрь. Аппарат ухает вниз и кренится.
– Господи, Чабс, ну ты и увалень, – ворчит незнакомец, и мы оба держимся за стенку, чтобы не упасть, пока Чабс неуклюже залезает в корабль. – Все на борту? Задраить люк. – Я слышу лязг и скрежет. – Готов к погружению? – спрашивает он.
– Готов, – отвечает хриплый голос через какое-то переговорное устройство.
Железный шар приходит в движение, и пузыри долбят по изогнутым стенам башни.
– Думаю, теперь можно это снять, – говорит добрый голос и развязывает мою повязку. Мои глаза легко приспосабливаются к тусклому желтому освещению, и то, что они видят, приводит меня в крайнее изумление.
– Сондерс! – восклицаю я, узнавая кривой нос и вытянутое лицо.
– Брэм? – Сондерс заключает меня в объятия. – Не могу поверить!
– Я тоже! Какого черта ты здесь делаешь? Я думал, ты арестован! – Совершенно сбитый с толку, я ума не приложу, каким ветром сюда занесло бывшего пилота.
– Был! Арестован, приговорен, заключен в тюрьму, сбежал! – гордо произносит он.
– Спасен, – добавляет Чабс.
– Ну, да, чисто технически эти ребята меня вытащили, но без моей помощи тут не обошлось. Полезно, когда твоя сетчатка зарегистрирована в системе безопасности. – Он подмигивает и похлопывает себя по внушительному носу.
– И что? Ты теперь фривер? – посмеиваюсь я.
– Ха, да, думаю, да. Знаешь, когда твой отец решил, что я опасен для Евы, и мисс Сильва упекла меня за решетку, я стал иначе смотреть на многие вещи. Я вдруг понял, что Ева, хотя формально и не в тюрьме, такая же пленница, как и я. Когда эти парни привели меня сюда, я столько всего узнал, Брэм. Ты даже не догадываешься, что такое ЭПО и как они губят это место.
– Сентрал? – уточняю я.
– Сентрал? Куда там – весь мир! Жизнь здесь, внизу, совсем не та, что в Башне, но она настоящая. Честная. Я должен был помочь этим ребятам, – объясняет Сондерс. – Постой! Какого черта мы все обо мне, да обо мне? Что здесь делаешь ты, сын Удивительного Волшебника, с завязанными глазами? И как ты оказался в компании с этими придурками?
– Погоди-ка, ты – сын доктора Айзека Уэллса? – спрашивает Чабс. – Представляю, что будет, когда об этом узнает Фрост! – Он потирает толстые ручонки.