– Это мое. Там… э-э… конфиденциальные данные, – кричит он, когда охранник выдергивает из компьютера жесткий диск и швыряет его в черный полиэтиленовый пакет для мусора.
– Думаю, нам нужно поговорить, Брэм? – спокойно произносит Вивиан, убирая руки за спину. Приглушенный свет отбрасывает блики на ее холодное лицо.
Хартмана выталкивают из студии, и дверь почти бесшумно закрывается. Мы с Вивиан остаемся наедине.
Мне вдруг становится зябко, и я чувствую себя голым и уязвимым, стоя перед ней в одном боди из лайкры.
Она ничего не говорит, предоставляя моему мозгу возможность выполнить за нее всю работу. Молчание пугает. От нее исходит такая сила, что я уже чувствую себя побежденным.
– Хартман не имеет к этому никакого отношения. Виноват я один, – прерываю я молчание.
– Может, и так, но вы – команда, и действия одного затрагивают другого. Он мог попросить тебя остановиться. Мог поставить нас в известность, если его беспокоило твое недавнее поведение.
– В смысле, выдать меня? – спрашиваю я.
– Именно. Он единственный из вашей команды, кто до сих пор этого не сделал. – Она выдерживает паузу, чтобы до меня дошло.
Выходит, весь отряд доносил на меня? Неужели я вел себя настолько безрассудно? И мои поступки настолько эгоистичны? Я поставил под угрозу все, ради чего мы здесь трудимся? Будущее человечества? Мое сердце бьется едва ли не так же быстро, как в тот момент, когда мои губы почти коснулись губ Евы.
Почти.
– Ты отстранен, Брэм, – объявляет Вивиан. – Ты и Хартман.
– Нет, вы не можете так поступить. Не сейчас. Когда мы так близки. Мы шли к этому всю жизнь. Сейчас она как никогда нуждается во мне, – умоляю я, с ужасом сознавая, что больше не смогу увидеть Еву. И мне уже никогда не вернуть тот миг счастья.
– Ты забыл свое место? – все тем же ровным тоном произносит Вивиан, словно упиваясь моей паникой. – Еве не нужен ты. Еве не нужен Брэм Уэллс. Еве нужна Холли. – Она исправляет мой очевидный промах. – Ева, как и положено, будет встречаться с Холли в назначенное время, за исключением того, что за голограммой будет стоять другой, пока ты не докажешь нам, что снова соответствуешь стандарту, который мы требуем от наших пилотов.
Я не смею поднять на нее глаза. Нас столько всего связывает. Я вырос в этих стенах. Я стоял перед ней мальчишкой, которому она отдавала приказы, объясняя, как вести себя с Евой и влиять на нее. Сейчас мне восемнадцать, я – мужчина, но снова чувствую себя маленьким мальчиком.
– Возьмешь неделю на переподготовку. Приведешь свою голову в порядок. Ты нужен нам, Брэм, сейчас больше, чем когда-либо, но я не могу тебе позволить находиться рядом с Евой, пока ты не вспомнишь, зачем мы здесь. Ты нам нужен, но это не значит, что ты незаменим. – Вивиан смотрит на меня в упор, и я склоняю голову, давая понять, что слышу ее слова, впитываю их и понимаю.