— Правда? Ну что ж, именно это мне хотелось сказать! Или повторять непростительно?
— Можно, если это искренне.
— Почему вы сомневаетесь, мадемуазель?
Белла улыбнулась.
— Как успехи вашего оркестра в Руане?
— Весьма значительны. Но это не совсем мой оркестр. Я им дирижирую и пользуюсь определенной свободой, но есть комитет по надзору. От комитета зависит финансирование, позволяющее нам существовать, так что у кого кошельки, те всем и заправляют.
— Что вы играли в последний раз?
Морис рассказал.
— Разумеется, есть и хоровые произведения, но немного. И мы с двумя друзьями предложили комитету подумать над возможностью поставить оперу. Приезжайте ко мне туда.
— С Кристофером? — спросила Белла, выискивая последнего взглядом.
После легкого колебания Морис все же спросил:
— С Кристофером? Можно и с ним. Это правда, что вы скоро поженитесь?
— Наверное, на Пасху. У меня дома, в Корнуолле.
Морис приложил к губам кружевной платок.
— Простите, если покажусь дерзким, мадемуазель, но порой неосмотрительно для профессиональной певицы так скоро связывать себя брачными узами.
— Почему?
— Ох, это же очевидно. Женщина, которая стремится стать настоящей примадонной, должна (это крайне важно) полностью посвятить себя искусству. Для нее любовь — это развлечение, легкий флирт между делом, чтобы романтические отношения внесли в жизнь разнообразие, ведь стабильная супружеская жизнь станет со временем тяготить.
За соседним столом обсуждали внезапную кончину короля.
— Мне говорили, — раздался мощный голос графа фон Баденберга, — что король только повернулся к стене и произнес: «Том простыл», а когда слуга до него дотронулся, он уже умер!
— Что за Том? — спросил кто-то.
Все рассмеялись.
— Вы женаты? — спросила Белла.
Морис улыбнулся.
— Нет, мадемуазель. О нет. Само собой, я завожу любовниц. Это необходимо для гармоничного существования. Я женат на музыке. Я не... вряд ли у меня есть такой потенциал, как у вас. Чтобы стать примадонной, надо отдать всю себя без остатка. Дирижер в этом отношении находится на одну ступень ниже, по сути, важная фигура в мире музыки, но у него нет собственного внутреннего инструмента, когда от этой бесценной, но хрупкой собственности зависит его репутация, известность, полный успех или провал.
— Как вы определили размеры моего потенциала? — спросила Белла. — Когда вы слышали меня, месье?
— Я слышал вас дважды. Помните, когда вы пришли со своим педагогом, профессором Фредериксом, в монастырь Саутуарк, где выступали его ученики?
— Да, но вы...
— По случайности я там оказался. Потом я зашел к профессору Фредериксу, чтобы поговорить об одной его бывшей ученице, и тут услышал ваше пение. Я спросил, кто это, и мне сообщили, что это мисс Белла Полдарк. Хотя на самом деле я уже догадался. Ваш голос невозможно спутать с другим.