Фон Баденберг продолжал вещать:
— Теперь и новый король при смерти. Хм, ну что ж, неплохо бы вам освободиться от Ганноверской династии. Англия стала бы отличной республикой!
— Прошу прощения, мне надо найти лейтенанта Хавергала, — сказала Белла.
— Он в комнатке за столовой. Я отведу вас к нему через минуту. Но сначала...
— Что сначала?
— Приглашу вас в Руан. Это провинциальный городок, но рядом с Парижем. Если когда-нибудь в будущем, в любое время, до или после свадьбы с лейтенантом Хавергалом, вы надумаете приехать в мой город в одиночестве, посмотреть на оркестр, театр, на два-три дня или более длительный срок, чтобы спеть в опере, пожалуйста, возьмите карточку с моим адресом и дайте знать в письме. Я с удовольствием вас встречу и провожу домой, как только захотите уехать.
— Ох, благодарю. Но я...
— Это не — как вы там это называете? — поверхностное; а серьезное предложение. Вы мне нужны, мадемуазель. Нужны. И вы, и я строим карьеру. Мне нужен ваш голос и ваше присутствие. Тогда я смогу отправиться в Париж и отвезу вас туда. Не знаю, шутите ли вы по поводу своей внешности, но я считаю вас красивой и хочу пригласить в новую оперу «Севильский цирюльник» на главную партию меццо-сопрано Розины. Эту оперу еще не ставили во Франции. Вы подумаете над моим предложением?
Белла внимательно смотрела в серьезные и искренние глаза. Вдруг ее бросило в жар.
— Я под... да, я подумаю, месье Валери. Но...
— Пожалуйста, пока не отвечайте. В начале марта я снова приеду в Лондон. Вот тогда и дадите ответ.
Она уже собиралась отойти, но вдруг обернулась.
— Месье Валери... Вряд ли можно просить меня о таком. Вам известно, что я... обручена. Причем по доброй воле и с радостью. Вы возлагаете на меня большие надежды. Кристофер тоже возлагает на меня большие надежды. Я признательна вам за восхищение и интерес. Может, как-нибудь мы все соберемся, чтобы ваши надежды — и его тоже — прошли проверку и оправдались. Поверьте, я очень благодарна вам за теплые слова. Прекрасно быть... востребованной. Но я уже давно обручена.
Он улыбнулся.
— Вы очень милы. Если...
— Ничего подобного!
— Зато очень молоды. Мне тридцать один. Со временем становишься более... циничным. Меня восхищает ваша преданность. Но через десяток лет, вполне возможно, вы поймете, что это еще не все.
Дом, который предполагал купить Кристофер, стоял на Грин-лейн, идущей параллельно Тоттенхэм-Корт-Роуд и севернее, немного дальше особняка миссис Пелэм, чем Белле хотелось бы, но он был прелестным, или станет таковым после отделки, небольшой дом с террасой в стиле Джона Нэша. Воздух там, объяснял Кристофер, свежее, и район по этой причине стремительно застраивается.