Накануне вечером Белла обнаружила Кристофера спящим в кресле в прихожей; он пошатываясь встал и чуть не свалился, но Белла успела его подхватить. Подали их экипаж, и Белла извелась ожиданием внутри, пока Кристоферу помогали спуститься с лестницы отеля. Как обычно, он извинялся и заботливо беспокоился о ней, но извинения показались Белле формальными, словно он попросил прощения, что нечаянно наступил ей на ногу в котильоне.
Когда они возвращались к миссис Пелэм после осмотра нового дома, Белла прервала его вопросом:
— Кристофер, ты слышал о неком Россини?
— О ком? Россини? Наверняка какой-нибудь певец. Итальянский тенор. А что?
— Мне сказали, он написал оперу.
— Да? И как она называется?
— «Севильский цирюльник».
Кристофер погладил усы.
— Что-то слышал. Но не помню где. Что тебя интересует, милая?
— Морис упоминал о ней вчера вечером. Говорит, опера очень хороша.
— Её уже поставили в Англии?
— Он не сказал.
Пока экипаж грохотал по неровному участку мостовой, повисло недолгое молчание.
— Белла, — обратился к ней Кристофер, — моя милая и чудесная Белла, я перебрал вчера с выпивкой?
Он впервые об этом заговорил.
— Да, перебрал.
Кристофер внимательно всматривался в ее лицо.
— Ты же знаешь, всем мужчинам это необходимо время от времени. Это как предохранительный клапан на новомодных паровых машинах.
— Когда ты такой, я не могу с тобой сладить. Даже разговаривать с тобой невозможно.
На его лице отразилась досада.
— Сомневаюсь, что все настолько скверно. В армии привыкаешь к выпивке. Наверное, это помогает поддерживать боевой дух.
Она бы с радостью оставила эту тему, но какой-то внутренний чертик раззадорил ее высказаться.
— Тогда почему ты ничего не ешь, Кристофер? Я про такие случаи. В основном мужчины едят столько же, сколько и пьют. В смысле делают это одновременно. Обычно ты ешь и пьешь, как все остальные. Но... но в такие вечера, как вчерашний, в тебя словно бес вселяется и отнимает весь аппетит к еде, оставляя его только на...
— На любовь к белому вину? Ты права. Так и есть. Это прискорбно, и я сожалею, что расстроил тебя. Но такое случается редко. Может, это от отчаяния.
— От отчаяния?
— Быть может, я исправлюсь, и это прекратится после свадьбы.
На другой день Белла спросила:
— Профессор Фредерикс, вам знакомо имя музыканта Россини?
— Ты про валторниста или его сына Антонио? Наверное, про Антонио. Он написал несколько опер. Талантливый юноша. Кажется, его назначали музыкальным руководителем театра Сан-Карло в Неаполе в возрасте чуть больше двадцати. Что именно ты о нем слышала?
— Это он написал оперу «Цирюльник из Севильи»?