— Да ну! — не поверил Кондратий. — Ну, у вас, Семёныч, и инструктора. Звери настоящие!
— Что ни на есть звери, Кондраша. Как вспомню их свинские хари, спасибо им за науку, мороз, веришь ли, по коже! До сих пор снятся. В самых страшных кошмарах. Но мы не об этом, паря…
— А об чём?
— Об энтом. Об ейном энтом самом. Самом дорогом и святом для нас разведчиков. Ты когда-нибудь совершал, к примеру, побег, Кондраша? Или ты жёлудь зелёный с дуба елового?
— Жёлудь, Семёныч. Незрелый. В ентом смысле, конечно. В побегственном.
— Нельзя так говорить, Кондраша, — выгнул укоризненно бровь Середа, хотя, конечно, Кондратий, изо всех сил терзающий решётку и не видел артистической мимики Семёныча. — Не коверкай русские слова, паря. Самые могущественные из всех слов. Они тебе ещё пригодятся, поверь моему жизненному опыту, паря.
— Кто, Семёныч? Пригодится…
— «Кто-кто»!.. Дед Пихто!
— Как прикажете, Семёныч, — пожал плечами Кондратий, тем не менее, умудряясь при этом пилить крепкий металл. Кондратий вздохнул. — Ох, и жрать хочется, Семёныч! А ничего под рукой нет. Эти проклятые… как их…
— Фомальдегаусцы!
— Во-во! Они, Семёныч! Эти грёбаные чешуйчатники нас голодом заморить решились! Супостаты! Была б моя воля!..
— Рррррразговорррчики! — донеслось из-за обитой металлом двери. — Бунт затеяли? Кто там недовольство проявляет?
— Не мы! — закричали в один голос разведчики.
Но в замке уже грохотал ключ. Дверь широко распахнулась и на пороге объявились двое стражников с дубинками в лапах. Глаза их злобно уставились на узников.
— А это что такое? — спросил грозно один показывая дубинкой на Кондратия, торчащего на подоконнике.
— Ты чего туда залез, недоумок? — ласково, почти нежно спросил другой.
— Да я вот… — стушевался Придуркин. — Это… В общем… того.
— Физкультурники мы, — нашёлся Середа. — Ведём ЗОЖ… Без физических упражнений нам жизнь не мила. Синдром олимпийского многоборья. У него мечта, — кивнул он на Придуркина, — убежать бегом от инфаркта.
— Я вам убегу! — погрозил дубинкой охранник. Приземистый, квадратный тип и, скорее всего, с такими же мозгами. — Никакой физкультуры у нас не полагается. Всё по расписанию и по распорядку… А это что? — заметил стражник свежий надпил на прутьях.
— Это не я! — попробовал отмазаться Придуркин.
— И не я, — взял степенно самоотвод Середа и для солидности даже надул щёки.
— А кто? — спросил охранник.
Но Середа с Кондратием только пожали плечами.
Отказываясь от содеянного, оба разведчика делали честные глаза, однако у Середы это лучше получалось.
И потому охранник замахнулся дубиной на Кондратия. Но Кондратий, не желая получать трендюлей, кубарем скатился вниз, свалив на пол Середу и бросился мимо охранников в двери. И, конечно же, единственной целью Кондратия сейчас был не побег, а спасение собственной шкуры от побоев.