А д а. Хотя бы перед всеми нами. Чтобы мы не прокляли вас окончательно.
Й о н а с. «Прокляли»! Как вы высокопарно выражаетесь, леди. Если Сабина говорит, что я не бил, значит, так оно и есть. На самом деле все было гораздо хуже.
Шум приближающихся мотоциклов.
И ведь я много раз объяснял ей, что я отнюдь не герой.
Мы шли по пустынной улице. Они появились на своих мотоциклах и окружили нас, стали нам что-то кричать, но мы еще некоторое время шли, стараясь не обращать на них внимания. Но Сабина, эта альтруистка, совершенно далекая от реальной жизни, вдруг решила, что они привязались к нам из-за меня — из-за моих волос и прочего. Это все ерунда, я таких типов знаю, у них у самих гривы до плеч, их интересовала только женщина. Не думаю, чтобы они замышляли что-нибудь серьезное. Отпускали дурацкие шуточки, не более того. Но Сабина почему-то решила, что должна меня защитить, и стала их ругать.
Они наверняка не поняли, что она им кричала, даже я не понял, хотя шел рядом, но их разозлил уже сам факт. Они слезли со своих мотоциклов и схватили ее.
Шум мотоциклов смолкает.
Они хотели ее только немного попугать, но она зачем-то принялась кричать и отбиваться. Они были настроены вполне благодушно, иначе дело не обошлось бы синяками. Когда они наконец убрались, я вернулся и нашел ее на скамейке в парке. Она не смотрела на меня, да и мне тоже не хотелось смотреть на нее. Все же домой мы вернулись вместе.
Я ведь и прежде говорил ей, что труслив. В опасной ситуации на меня нечего рассчитывать, я отойду в сторонку. Повторяю еще раз: я не герой. Конечно, если дать себя избить вместо женщины, то такой поступок, несомненно, даст определенный моральный эффект. Не знаю только, почему я должен стремиться к такому эффекту, тем более что в этом случае мужчине придется намного хуже женщины.
Да, скверная история, дорогая Ада. Она выставляет меня в очень плохом свете; неудивительно, что Сабина об этом никому не рассказывает. В конечном итоге это ведь и против нее говорит, если открытый ею поэтический талант оказывается подлецом и трусом…
Что это вы так притихли, Ада? Адочка!
А д а. Да, вы подлец. Жалкий трус и подлец! (Дает ему пощечину.)
Й о н а с (смеется). Бросьте эти штуки, Ада! Я ведь все про себя знаю. Мне не больно, а к стыду я нечувствителен, по крайней мере перед вами мне не стыдно. Прекратите. Дерущиеся женщины мне не симпатичны. Я могу в ответ и ударить. Приятно ведь оказаться сильнее кого-то. Вот так! Теперь вы на себе ощутили мою жестокость. (Ада всхлипывает.) Это даже забавно. Вы ведете себя точно так, как этого ожидаешь. Уверен, что, если я сейчас вас поцелую, вы не станете сопротивляться. Нет, нет, молчите. Вы гораздо милее, когда плачете.