— Только не сюда, — прошептала Марта, — давай попробуем заказать что-нибудь в номер.
Пьер позвонил, но они прождали напрасно, никто к ним не явился, и он снова вышел на освещенную фонарями улицу, по которой двигались навстречу друг другу людские потоки. Марта стояла у окна и смотрела: Пьер зашел в магазин, затем, нагруженный пакетами, направился к какому-то киоску, потом повернул обратно к гостинице.
Пьер выложил свои покупки на диван, стоявший посреди просторного номера: хлеб, колбасу, яблоки, бутылку водки, шоколад, сигареты. На телевизоре, который не работал, стояла бутылка минеральной воды. Марта открыла ее, но она показалась ей слишком теплой. Марта пошла в ванную и набрала воды из-под крана.
— Попробуй, — сказала она Пьеру, — какая вкусная вода в Висле.
Она давно не пила алкоголя, и от водки у нее закружилась голова. Пьер обнял ее. Она заплакала, и ей казалось, что она плачет о Пауле.
Поздним утром Марта еле успела, перебежав через улицу, в свой отель, взять из номера папку с материалами конгресса.
Они были свободны до вечера и поехали в какой-то замок, находившийся за городом. Было солнечно и прохладно, ветер раскачивал в парке голые деревья и гнал сухие листья. Извилистая дорожка привела их к озеру, и они долго стояли, глядя на воду. Потом они бродили по замку, полному старинной мебели, фарфора, оружия, гобеленов. В залах, кроме них, были только служители. Марта и Пьер шли медленно, прижавшись друг к другу, и звук их шагов глухо отдавался в пустых залах.
В комнате, где стены и потолок были сплошь покрыты фресками, Марта задержалась. На стенах были нарисованы окна, а за ними изображен какой-то южный пейзаж: зеленые поля, леса, деревья под синим небом, по которому плыли белые облака. Тот, кто нарисовал все это, не был большим мастером, он был интересен лишь тем, что умело приукрашивал действительность.
Я всегда жила в такой комнате, думала Марта, она словно для меня создана. Нет, скорее, я сама ее себе сделала. Выдуманная глубина и мнимая значительность чувств — вот моя жизнь.
Она не могла сейчас вспомнить, когда ей впервые пришли в голову эти мысли: в той комнате замка, где она стояла рядом с Пьером, или в парке, по которому гулял ветер, разносивший сухие листья? А может, она задумалась об этом гораздо позже, глядя в реальное окно своей лаборатории?
Обрывки воспоминаний мелькали, сменяя друг друга, путались, мешались, изменяли окраску, как эти горы в переменчивом освещении.
Но что-то останется навсегда, вмерзнет в ее память какой-то картинкой, эпизодом. Взгляд, с которого все началось… Оживленная улица, и он в толпе, нагруженный пакетами, возвращается в гостиничный номер, который так ненадолго стал их прибежищем.