Вечера они проводят вместе в просторной комнате под самой крышей дома. Здесь очень уютно: темное дерево чердачных балок хорошо гармонирует с подчеркнуто функциональными предметами обстановки. На полу большой восточный ковер, простенки уставлены книгами до потолка, и, конечно, везде картины. Жена приносит самые, на ее взгляд, удачные работы.
По воскресеньям, а иногда и в субботу, приезжают гости из города, сослуживцы отца, друзья с детьми. Хутор и прилегающий к нему лес наполняются веселым гомоном, который здесь никому не может помешать. Гости привозят корзинки с вкусной едой, хорошее вино и, конечно, новые книги, иностранные журналы, пленки с последними записями, городские сплетни. Мужу и жене в эти два дня цена, которую они заплатили за эту сельскую идиллию, кажется просто ничтожной. А гости, покидая хутор, увозят в свои городские квартиры частицу царящего здесь покоя и счастья. В сутолоке будней они вспоминают дни, проведенные в этом доме, где все дышит любовью и радушием. В комнате для гостей висит картина. Ее подарил жене на день рождения один из друзей-художников. Картина написана в манере старых мастеров, лессировками, на фоне поля и леса изображен их хутор, каким он виден с полевой дороги. Картина называется «Рай».
В марте умерла тетя Софи из Грефенхайнихена. Она оставила своей внучатной племяннице Мелани горку с фарфором, столовое серебро, две сберкнижки и волнистого попугайчика.
Мелани решила ничего пока не говорить Йохену, первый раз в жизни у нее появился от него секрет. Она поместила объявление в газете и стала ждать.
В Берлине они жили, в районе Пренцлауэрберг. Их дом стоял на улице, которая заканчивалась глухой стеной. Внизу была винная лавка фрау Мелихар. На втором этаже — квартира Йохена и Мелани: две комнаты, кухня и уборная на лестнице. Окна выходили в каменное ущелье прямо на линию городской электрички. В так называемом кабинете стоял мольберт Мелани, большой письменный стол и шкаф со множеством ящиков, вроде тех, что можно увидеть в библиотеке. Днем тут еще расставляли манеж. Другая комната служила одновременно спальней и гостиной. Здесь всю стену занимала полка, заваленная книгами и игрушками, которые Йохен и Мелани привозили из своих путешествий еще тогда, когда думали, что у них будет много детей.
К ним часто приходили гости, потому что люди чувствовали себя уютно в этом доме. Йохену и Мелани было хорошо друг с другом, и царившая в их семье атмосфера мира и согласия сообщалась друзьям.
Нельзя сказать, что все у них в жизни шло как по маслу. Мелани исполнилось уже двадцать девять, и только этой весной у нее состоялась первая выставка в маленькой галерее на Ладенштрассе. Одна газета напечатала отрицательный отзыв, ее примеру последовали другие. Мелани громко, каким-то неестественным голосом читала Йохену эти рецензии. Деланная наивность, слабая техника, и все в таком роде. Кто-то написал, что художница близорука и пишет левой рукой, — это хоть была чистая правда. Потом выставку из-за ремонта галереи до срока закрыли.