Около одиннадцати вечера обе женщины поужинали и в полночь были уже в постелях. Как и всегда, когда Бриджит приезжала к матери, она легла в комнате, в которой спала и в детстве. Небольшая спаленка была по-прежнему обставлена мебелью, обитой розовым вощеным ситцем с цветочным орнаментом, а на окнах висели уже подвыцветшие розовые занавески из такой же вощенки. Ткань эту Бриджит выбирала сама, и хотя с тех пор прошло много лет, ничего менять в комнате ей не хотелось. Знакомая, привычная обстановка и долгие, доверительные беседы с матерью неизменно действовали на нее успокаивающе, благо они с Маргерит всегда понимали друг друга с полуслова, а порой и без всяких слов.
И сейчас это было именно то, чего ей не хватало.
Утром мать и дочь позавтракали в кухне. Потом Маргерит отправилась в магазин, чтобы купить что-нибудь к обеду, а также чтобы навестить подруг, с которыми она ежедневно играла партию-другую в бридж. Когда-то у нее был и друг, но он умер незадолго до того, как Маргерит вышла на пенсию.
С подругами миссис Николсон общалась регулярно, и не только за карточным столом. Она ходила на званые обеды и ужины, посещала музеи, выставки и премьерные показы, участвовала в нескольких благотворительных мероприятиях. После смерти своего друга Маргерит жила одна, но одинокой себя не чувствовала и никогда не скучала. Увлечение семейной историей занимало ее в те дни, когда она никуда не выходила – Маргерит даже освоила Интернет и успешно разыскивала в нем интересующую ее информацию, и все же бо́льшую часть ценных сведений она почерпнула в фондах городской Мормонской библиотеки. В последнее время она часто мечтала о том, как, собрав все факты семейной истории, издаст книгу и подарит ее дочери, но до этого было еще далеко. Пока же ее увлекал сам процесс поиска сведений о предках и о давних событиях, в которых они участвовали. Это было увлекательнейшее занятие, что бы там ни думала по этому поводу Бриджит.
После обеда Маргерит показала дочери последние записи, которые ей удалось отыскать в мормонских архивах. Бриджит тоже не сидела на месте – пока мать отсутствовала, она успела съездить в Колумбийский университет, где работал один ее знакомый профессор. Тот пообещал, что даст ей знать, как только в кадровом отделении университета появится подходящая вакансия. Он, впрочем, сомневался, что это произойдет достаточно скоро, поэтому предложил Бриджит место преподавателя, которое она могла занять «хоть сейчас». Но Бриджит отказалась: во‑первых, она никуда не торопилась, а во‑вторых, у нее не было необходимого опыта. Административная деятельность по-прежнему казалась ей предпочтительнее научной или преподавательской, поскольку оставляла больше свободного времени и для работы над книгой, и для посещения курса лекций, необходимых для получения докторской степени.