Вновь Ригард выразил всеобщее недоумение.
Больше всего подземелье походило на огромную лабораторию. Здесь работали группами, скорее всего над разными задачами. Рабочие поверхности, окруженные высокими махинами, названными Диной машинами, располагались компактно, небольшими островками, разбросанными по пещере на достаточном удалении друг от друга. Были тут отдельные зоны питания и отдыха, также равноудаленные от рабочих групп. В одной из них мы и оказались в прошлое свое пребывание в тайной части Оайзира.
– Именно тут, скрытые от коренного населения этого мира, наши древние предки трудились над его изучением, – едва слышно произнес Киен.
– И строили планы его покорения, создавая все существующие сейчас у нас обычаи и порядки, – согласно кивнул я. – Но это было давно.
Пыль виднелась всюду. Она покрывала серебристым слоем длинные столы и неизвестные механизмы, клочками свисала со стен.
– Какой смысл скрывать иллюзией лабиринта все это запустение? Мы все равно не умеем использовать приспособления древних. – Как-то слишком уж прагматично отнесся янтарноглазый к нашему открытию.
– Но какая иллюзия! Она настолько жива и достоверна…
В прошлый раз без моих усилившихся способностей мы не заметили подвоха. Кто был тот сапфировоглазый предок, что создал ее?
– Есть еще что-то, там, в центре… И оно гневается, – шепотом перебил Киен, широко распахнутыми глазами вглядываясь в указанном направлении.
Это немедленно вернуло нас к мысли об опасности, заставив собраться и сильнее сжать готовые к бою сорги.
Меня охватил озноб. Быстро переключившись на другое восприятие, я отчетливо увидел еще один мерцающий подобно нам сгусток энергии. Той самой, холодной и чужой. Он двигался, направляясь к нам! Нитрок был прав – здесь действительно кто-то обитает. И как только этот кто-то понял, что его ловушка разгадана, а потенциальные жертвы вовсе не намерены добровольно становиться бесславным развлечением, решил сам перейти к активным действиям.
– Приготовьтесь, – еле слышным шепотом предупредил друзей. – Оно приближается!
Мы тут же размыто двинулись, соприкоснувшись спинами и принимая наилучшее положение для отражения атаки. Сорги замерли в руках, а магия засверкала на кончиках пальцев.
Раздался смех. Жуткий, холодный, он устрашающим эхом разнесся по полости в горе, многократно отражаясь и звуча со всех сторон. Стало понятно, почему одинокие и ослепленные иллюзией шаенги сходили здесь с ума.
– Прошли тысячелетия, а мужчины нашей расы все так же предпочитают сначала убивать и сражаться, а не беседовать и мирно познавать новое, – в наших головах одновременно прозвучал резкий голос.