– Ты ведь мастер третьей ступени? – на миг отвлеклась я от управления сферой.
– Прости, любимая, не успел сказать. Мне его присвоили лишь вчера, за сыроварню.
Я только пожала плечами – за что его прощать? Это звание он заслужил честно, и странно, что не получил раньше.
– Элни? – через пару секунд начал волноваться командир. – Ты обиделась?
– На что?
– Элни, у них и для тебя приготовлена награда, – расстроенно выдал он чужой секрет, а у меня почему-то стало светлее и теплее на душе.
Прежде только отец так огорчался, если случайно не угадывал, какой подарок я мечтала получить на день рождения. Мать относилась к этому проще: открывала передо мной все свои шкатулки и разрешала взять любое украшение. И всегда потом смеялась, утверждая, что если бы выбирала сама, то взяла бы эту вещицу в последнюю очередь.
– Если ты сейчас попытаешься сказать, что я тебе позавидовала… – Пришлось пригрозить ему непридуманной карой, и Ренд успокоился, быстро поцеловал меня в щеку и примолк, задумавшись о чем-то явно нерадостном.
Однако долго размышлять ему не пришлось: мы уже влетели в знакомый подвальный тупичок и застыли от неожиданности.
Нас кто-то опередил.
И не нужно быть пройдошливым дознавателем, чтобы это понять. Недавно поставленный на решетку щит исчез, дверца была лишь прикрыта, и из-под нее воровато струился синевато-прозрачный дымок.
– Грязный винт! – с силой выдохнул Ренд и приказал мне: – Высади меня и жди здесь.
– Меня тоже, – властно велел его отец, когда я молча исполнила распоряжение командира.
– Нет.
– Элни? – изумился он. – Я, конечно, очень тебе благодарен…
– А вот это тут ни при чем, – строго прервала его и добавила фразу, ставшую в последнее время почти моим девизом: – Я – наемник и здесь на задании вместе со своим отрядом. А командир в отряде может быть только один.
– И не важно, что этот командир – мой сын? – не выдержал король.
Я оглянулась и с интересом уставилась ему в лицо, пытаясь понять, стоит немного помочь Ренду в выяснении отношений с родителем или нет. И, возможно, еще два дня назад я бы просто отвернулась, одарив его холодным взглядом, но сегодня уже что-то изменилось. Не сильно, всего на воробьиный скок, как прибавляются деньки после зимних морозов, но я уже не просто «щит Гина».
– Ваше величество, – вспомнив манеру наставника переходить на придворное обращение с теми магами, кто почему-либо пренебрегал правилами цитадели, – а вы не забыли, что давно умерли для сына? Что он горько оплакал вашу гибель, проводил в последний путь ваш прах и потом рвал себе сердце, вспоминая о несделанных шагах и несказанных словах? Взяв, как могут лишь те, кто не успел растерять совесть и разум, всю вину за это на свои плечи? Еще далеко не такие крепкие, как сейчас… И в том, каким он стал, нет вашей заслуги. Он сам решил заниматься магией, сам пришел на базу, сам тренировался целыми днями на полигоне, когда весь дворец считал, что малахольный принц мазюкает никому не нужные сине-золотые узоры. Вы ему в этом не помогли, хотя были недалеко. Так почему теперь решили, что он взял вас в отряд не на место стажера, а своим командующим?