Панна Изабелла рассмеялась.
- Ах, тетя... значит, я должна колебаться - продать себя или сервиз? Я ни за что не соглашусь, чтобы у нас описали мебель... Ах, эта Кшешовская! Скупать векселя... какая гадость!
- Ну, может быть, это и не она.
- Значит, нашелся какой-то новый враг, еще худший.
- Возможно, это сделала тетя Гонората, - успокаивала ее графиня, - как знать? Может быть, она хочет помочь Томашу и вместе с тем дать почувствовать опасность... Ну, будь здорова, дорогое мое дитя, adieu.
На том закончился разговор, в котором польский язык был столь густо приправлен французскими фразами, что можно было его уподобить лицу, покрытому сыпью.
Глава шестая
Как на старом горизонте появляются новые люди
Начало апреля - та переходная пора, которая отделяет весну от зимы. Снег уже сошел, но зелень еще не показалась; деревья черны, газоны серы и небо серо: оно похоже на мрамор, исчерченный серебряными и золотистыми прожилками.
Около пяти часов вечера. Панна Изабелла сидит в своем кабинете и читает последний роман Золя: "Une page d'amour"*. Читает рассеянно, поминутно поднимает глаза, поглядывает в окно и бессознательно отмечает, что ветви деревьев черны, а небо серо. Снова читает, озирается по сторонам и бессознательно думает, что ее мебель с голубой обивкой и ее голубой халатик словно подернулись серым налетом и что складки белой занавески похожи на большие ледяные сосульки. Потом забывает, о чем она только что думала, и спрашивает себя: "О чем это я думала? Ах да, о пасхальном сборе пожертвований..." И вдруг ее охватывает желание покататься в карете и одновременно негодование против неба - за то, что оно такое серое и что золотистые прожилки на нем такие узенькие... Ее томит неясное беспокойство, она ждет чего-то, хотя сама не знает чего: то ли, чтобы тучи прорвались, то ли, чтобы вошел лакей и подал ей письмо с приглашением на пасхальный сбор? Уже так мало времени остается, а ее все еще не пригласили.
______________
* "Страница любви" (франц.).
Она опять принимается за роман - читает, как однажды, звездной ночью, г-н Рамбо чинил поломанную куклу маленькой Жанны, Элен плакала от беспричинной тоски, а аббат Жув советовал ей выйти замуж. Панна Изабелла сочувствует ее тоске, и, как знать, - если б в эту минуту на небе показались звезды вместо туч, может быть, и она расплакалась бы, как Элен. Ведь до пасхи остаются считанные дни, а ее еще не пригласили. Ее пригласят, она знает это, но зачем так тянуть? "Зачастую женщины, которые, казалось бы, столь пламенно веруют в бога, всего лишь несчастливые существа, объятые страстью. И в храмах они поклоняются мужчине, которого любят", - говорит аббат Жув.