Шарлотта просыпается среди ночи, все у нее болит, всюду синяки, матрас под ней мокрый, в комнате стоит знакомая вонь. Она опять обмочилась. Она тихонько вытаскивает простыню и, сворачивая ее в комок, засовывает под матрас. Придется постирать, когда все уйдут или когда Тони и мать будут днем в постели. Мать сказала, чтобы она стелила полиэтиленовую пленку, если не прекратит. Она этого не хочет. Все будут над ней смеяться, если узнают, а они узнают, потому что Тони – брехло: рта не закрывает в пабе, а там выпивают все родители района. Все дети будут знать. Никто не будет бояться Шарлотты Невилл, если узнает, что она писается по ночам, а кроме страха перед ней малышей, у нее нет ничего. А что скажет Кейти, если узнает? Что будет о ней думать?
Рубцы сзади на ее ногах продолжают болеть, а сейчас холодная ночь, но Шарлотта бредет к окну, открывает его в надежде, что к утру все проветрится. Она стаскивает с себя трусики, заворачивается в старую куртку, слишком большую для нее, но она любит эту куртку и ложится на пол, глядя в потолок. Она думает о Кейти, пока не засыпает. Во сне они едут быстро и далеко в большом красном автомобиле со съемной крышей и смеются. И в ее сне у них кровь на руках.
42
СЕГОДНЯ
Мэрилин
Сейчас почти полночь, а у меня сна ни в одном глазу, я смотрю в потолок, пытаюсь привести хоть в какой-то порядок мои мысли и чувства. Стоит мне закрыть глаза, как я вижу одно: прилив беспокойства на лице Лизы, когда я сказала ей, что у меня проблемы с Ричардом. Словно я ей небезразлична. Словно мы все еще лучшие подруги. Пропала Ава, а ее беспокоит то, что я несчастлива. Как я должна себя в связи с этим чувствовать?
«Кто-то вовсе не тот, за кого себя выдает. Кто-то, кого я знаю».
Насколько Лиза сошла с ума? Может быть, она все еще любит Джона, потому и изобретает такую нелепицу, а не считает, что это он похитил Аву? И вообще, что он за человек? Кто стал бы посылать такие письма собственной дочери?
Слишком много времени на размышления – вот в чем моя проблема. От этого весь мир подергивается туманом, и если я не одерну себя, то всюду начну видеть заговоры. Я для этого слишком устала. Я должна вернуться на работу. Пенни прислала две эсэмэски, написала, что Ричард звонил, но без всяких истерик, и по контракту Уартона есть работа, но если я не готова, то этим займется кто-нибудь другой. Я сжимаю зубы при этой мысли. Никто не должен воровать мой клиентский список.
Да и куда еще я могу пойти? Не могу же я прятаться вечно. Я просто откладываю неизбежное. Если Ричард появится, я вызову полицию. Я устала от притворств. Эта мысль снова наводит меня на Лизу-Шарлотту. Неужели она никогда не уставала от жизни во лжи? Неужели у нее никогда не возникало желания рассказать мне о своем прошлом? Я рада, что она ничего мне не рассказывала. Я бы не хотела нести это на своих плечах. Хотя я и лучшая ее подруга.