Они кидают камни в полуразрушенные дома просто потому, что могут, и какое-то время делают вид, будто они два последних человека на земле, в пустыне, оставшейся после атомной бомбардировки, как в программе по телику несколько лет назад, о которой ее мать все еще иногда вспоминает, потому что это сильно ее напугало. Истории выживания в конечном счете закончились, они направляются в парк и дальше на засранную игровую площадку.
Они входят в калитку, и тут Шарлотта замирает.
– Что? – чуть ли не шепчет Кейти, так остро они чувствуют друг дружку, что она тоже останавливается. Шарлотта чувствует руку Кейти в своей. Сжимает ее. Ее скала. Ее сила.
– Моя мать, – отвечает она. – И Даниель.
Кейти едва слышно охает, ее глаза расширяются. Их реальные жизни всегда были разными, Кейти в большом доме и шикарной школе – и Шарлотта в ее жалком районе. Но теперь дверь приоткрылась.
– Уходим, – ворчит Шарлотта и тащит Кейти прочь.
– Но я хочу посмотреть. – Кейти кивает Шарлотте на высокие кусты по другую сторону ограды. Шарлотта недовольно смотрит на нее. – Они нас не заметят. – Кейти наклоняется и целует Шарлотту в нос. – Не будь такой слабохарактерной.
Это слово вызывает на лице Шарлотты ухмылку почти такую же, как поцелуй, хотя она и не хочет, чтобы Кейти видела, не хочет, чтобы ее дерьмовая жизнь стала для Кейти реальностью. Слабохарактерная. Никто здесь не произносит такого слова. Но им нужно шевелиться, иначе мать быстро их заметит. В парке безлюдно, потому что погода дрянь, мусорные бачки не вычищались сто лет, ведь все правильные мамочки ведут своих детишек в большой парк, где чисто и стоит фургончик, торгующий мороженым, но ее мать никогда не покупает мороженого. Разве что в какой-нибудь особый день, но даже и тогда это будет зависеть от ее настроения или настроения Тони.
Они пробираются сквозь кусты, тихо хихикая, когда их колют листья или тоненькие веточки цепляются за одежду, наконец обе прячутся за живой изгородью. Две пары глаз смотрят сквозь кустарник. Кейти – сплошное возбуждение, и Шарлотта спрашивает себя, какой Кейти видит ее семейку. Мать, худая, в дешевой старой куртке, волосы торчат патлами и связаны сзади в хвостик. Она, вероятно, не мылась. Она словно оделась в спешке, чтобы не путаться под ногами Тони. Хорошо, что мать не украла одну из его банок, решает Шарлотта, Тони, вероятно, в очередной раз в плохом настроении. У Даниеля под мышкой Кролик Питер, мать аккуратно сажает его на одну из качелей с загородочкой, одна нога с каждой стороны. Она так нежна с ним, что у Шарлотты щемит сердце.