Устроившись, Даниель улыбается ей и принимается жевать ухо Кролика Питера, а она покачивает его, не слишком сильно – так, чтобы ему нравилось. Тони, бывало, качал Шарлотту, но с такой силой, она взлетала так высоко, что в страхе кричала ему, чтобы он прекратил. Ему это казалось забавным. Она никогда не видела, чтобы он так же вел себя с Даниелем.
Они не слышат, чтó она говорит, но ветерок доносит до них смех матери. Радостный и мягкий, и все ее слова, обращенные к Даниелю, наполнены заботой. Шарлотта сильно прикусывает щеку изнутри, во рту у нее появляется металлический привкус. «Все должно так или иначе разрешиться».
Она оглядывается на Кейти:
– Ну, мы можем уйти?
– Она никогда не была такой с тобой, да? – Это и вопрос, и не вопрос. Кейти знает ответ. – Она его по-настоящему любит. – Она говорит мягким голосом, говорит скорее с собой, чем с подругой, но ее слова вонзаются в Шарлотту как ножи. Она вцепляется в воображаемую сталь, пронзающую ее. Она сделает эту сталь частью себя.
– Да, я бы хотела, чтобы он исчез, – говорит с горечью Шарлотта, глядя, как ее мать осторожно поднимает его, ставит на землю, на лице ее нежность.
– А если бы он умер? – спрашивает Кейти с полуулыбкой на лице, она уже погрузилась в свои фантазии. – Если бы он умер, представь, что бы она чувствовала? Может быть, тогда она поняла бы, как сильно тебя любит.
Приятная мысль, но Шарлотта знает: мать никогда ее не полюбит. Мать смотрит на нее как на дрянную грязную девчонку, она такая и есть, а у матери это в прошлом. Мать не может смотреть дочери в глаза из-за того, что она сама и Тони заставляют ее делать.
– Я бы убежала, – отвечает Шарлотта. – Чтобы они остались одни. Друг с другом.
– Нет. – Голос Кейти звучит жестко, она садится на корточки, прижимая к земле и подругу, теперь их колени упираются в подбородки, а от этого рубцы на бедрах Шарлотты горят больнее. – Нет. – Она качает головой. – Мы убежим. Вместе. Непременно. – Она достает из кармана курточки раковину, которую привезла из Скегнесса, подносит к уху Шарлотты. Кейти делает это не в первый раз, но Шарлотте каждый раз это кажется волшебством – она слышит из раковины звук моря. – Мы заставим их заплатить, – говорит Кейти. Она подается к Шарлотте и прижимает свои губы к ее. – Твою семью и мою.
Шарлотта кивает, мать и Даниель за ее спиной растворяются, исчезают.
– Мы заставим их заплатить, – соглашается она.
«Все должно так или иначе разрешиться».
49
СЕГОДНЯ
Мэрилин
Я спала не больше часа; наверное, дремала, все время просыпаясь; мне пора на работу, а в голове у меня стучат молотки, во рту сушь, сердце колотится слишком быстро, как случается при бессоннице. Я всю ночь думала о Лизе и обо всем, что ей приписывают. У нее раздвоение личности, иначе это не объяснить. Может быть, поделиться этой мыслью с полицией – в остальном от меня пользы не больше, чем от козла молока. Не могу вспомнить ни одной даты из прошлого года, даты, которая может иметь значение. Все мои дни слились в какой-то туман из работы и дома.