Я выпила половину кофе, мое нетерпение растет с каждым глотком, и тут я снова обращаю внимание на доску объявлений. Такие раньше, до появления Интернета, были в каждом супермаркете, маленькие карточки, пришпиленные к доске, сообщают обо всем – от продажи старых раскладушек до услуг садовников. Я смотрю на нее. Доска объявлений. Конечно. Я встаю и подхожу к ней, держа чашку в руке и стараясь казаться естественной.
– Сделай погромче, хорошая, – ворчит кто-то за столиком у меня за спиной, и официантка с готовностью добавляет звук на телевизоре. Я не слушаю, я просматриваю ряд за рядом тщательно прописанные объявления. Хрупкая тщательность некоторых почерков наводит меня на мысль о стариках, и сердце мое сжимается от чувств, которых я не понимаю. Потерянные люди. Я знаю, что они чувствуют.
И наконец я вижу. Черные чернила на голубой открытке. Сердце у меня чуть не в пятки уходит, когда я читаю: «Клайд! Позвони Бонни! Давай поболтаем!»
А внизу – мобильный телефон. Мои руки дрожат. Я так близко. Кейти всего на расстоянии телефонного звонка. Ава всего на расстоянии телефонного звонка. Я роюсь в кармане в поисках мелочи, чтобы заплатить за телефон. Мне нужно позвонить…
«…подозревается, что это Мэрилин Хасси, пособница Шарлотты Невилл…»
Мэрилин?
Я смотрю на экран телевизора.
«…полиция пока не делала на этот счет никаких заявлений, но наш источник говорит, что миссис Хасси на месте работы была задержана для допроса за укрывательство беглой детоубийцы Шарлотты Невилл, хотя ареста, видимо, не проводилось».
Сердце мое начинает биться чаще, а в ушах начинается гудение. Боже мой, Мэрилин! Моя линия жизни. И теперь из-за меня попала в беду. Скажет ли она им, где я? Сообразит ли она по моей голосовой почте, куда я уехала? Я смотрю на экран, чувствую, как синяя открытка, которую я сжимаю в руке, размягчается и на меня нисходит спокойствие. Теперь я могу полагаться только на себя. Я все еще могла бы позвонить в полицию. Если я поговорю с Кейти и получу хоть какое-то представление о том, где она, то могу позвонить им – и они примчатся, полагая, что смогут арестовать меня. Но как я могу быть уверена в том, что знаю, где она, пока не увижу мою детку? Что, если полиция примчится за мной, а ее там нет? Кейти ее убьет. Я знаю. Одного предательства вполне хватает.
Мое сердце успокаивается до обычной частоты, кожа остывает. Я ничем не могу помочь Мэрилин, знаю, что не должна была втягивать ее, но с ней ничего не случится. В худшем случае выставят ее идиоткой, не думаю, что они пойдут далеко, – не станут преследовать женщину только за то, что у нее подруга – преступница. Если события станут развиваться не по моему сценарию и они придут за мной, я скажу им, что вынудила ее помогать мне. Они считают, что я все еще монстр, каким была когда-то, они поверят моим словам.